Ознакомительная версия. Доступно 73 страниц из 364
на свете, а значит, и не всегда будет. Он с тревогой начинает подсчитывать, сколько он прожил, и боится думать, сколько осталось, словно лезет не в свое дело, зато искренне удивляется, как много прожил, потому что только в день рождения человек точно знает, сколько ему лет. Потом он об этом опять забудет, уже через день он снова отправится в путь, и утратой для него станет еще один год – эта круглая, как монета, единица жизни, которая к старости необыкновенно поднимается в цене.
Через двадцать минут Виктор уснул, а день рождения потихоньку продолжался без него своими неторопливыми утренними часами. Люди, для которых этот день был обычным, просыпались и шли на работу; равнодушные к нему и сосредоточенные на другом, они не успели еще испытать в этот день ничего, чем бы он был им дорог, а то, что каждый день – чей-то день рождения, их не волновало.
Когда он проснулся, вокруг было полным-полно солнца, оно залило весь город и даже доставало до сопок далеко за городом. Солнце ослепило Виктора, и он, улыбаясь, несколько минут привыкал к нему и только потом посмотрел на часы. Было одиннадцать – столько часов продолжался его день рождения, а он все еще не вступил в него, все еще готовил себя к этому вступлению. Волнуясь, Виктор заторопился. Он представил себе, как выйдет сейчас на улицу и позвонит друзьям: «Ребята, а вы не забыли, что у меня сегодня день рождения?» «Витька! – закричат они. – Приехал! Ну и ну!» И пойдет от улицы к улице: «Витька приехал! Он еще и именинник – будьте готовы!»
Он оделся и вышел на улицу. Теперь, когда все приготовления остались позади, его снова охватило волнение, и он решил подождать, пока оно пройдет. Он стоял и смотрел на людей. Люди не знали, что у него день рождения, и проходили мимо, они шли друг за другом по своим обыденным делам, и он для них был такой же прохожий, как и они сами. Они уже успели привыкнуть к лету, и их не удивляла ясная, солнечная погода, выдавшаяся в этот день, который – они знали это точно – утром пришел и вечером уйдет.
Телефонная будка стояла все там же, сразу за углом. Виктор снял трубку, улыбаясь, набрал номер, но сразу перестал улыбаться: ему никто не отвечал. Он подождал и снова набрал тот же номер. Гудки. Он обиделся. Он стоял в будке и смотрел через стекло на улицу – она вся была в солнце, как в весеннем цвету, и по ней, не торопясь, шли друг за другом люди.
Он мог бы набрать другой номер, но не решился, боясь услышать все те же гудки. Лучше всего немножко обождать: невезенья, как и беды, не ходят порознь – пусть пройдут. Он вышел из будки, старательно прикрыл за собой дверцу и стал прохожим.
Пока он звонил, день рождения не остановился ни на секунду.
Виктор шел и размышлял о том, что это его личный праздник, самый личный из всех, можно сказать, его собственность. Есть люди, которые не знают, когда у них день рождения. Это сиротство. И есть немало людей, которые забывают про свой день рождения. Это неуважение к себе, нежелание или боязнь остановиться и осмотреться, где ты есть, все ли у тебя так, как надо. Отмечая день рождения, человек находит и утверждает себя среди множества других людей и, как духовник, исповедует себя за прошлое и благословляет на будущее.
Становилось жарко. Казалось, день созревал, как плод, чтобы потом, к вечеру, опасть. После полудня поутихли уличные шумы, улицы стали тяжелыми, и солнце – желтый глаз светофора между утренним и вечерним многолюдьем – повисло как раз над городом.
Возле телефонной будки Виктор остановился и осмотрелся. Улица была почти пуста – в одном и другом концах с нее уходили две последние фигуры, оставляя всю улицу Виктору.
Он зашел в будку и, прежде чем звонить, постоял в ней: теперь улица осталась совсем одна, и дома, как макеты, казались неживыми. Он вдруг забеспокоился, работает ли телефон, и стал торопливо искать монету. Она звякнула где-то внутри аппарата, и Виктор услышал гудок. Ему стало легче. Он набрал номер, но не тот, который набирал раньше, а другой, чтобы дать тому номеру возможность приготовиться к его звонку. Ему ответили.
– Здравствуйте, – обрадованно сказал Виктор. – Толя дома? Я бы хотел с ним поговорить.
– Толя уехал, – ответили ему.
– Уехал?
– У него отпуск. Уже две недели. Недели через две позвоните, он будет дома.
Виктор опустил трубку и стал смотреть на телефонный диск, на цифры в кружках, похожие на мишени в тире. Потом он набрал тот, первый номер, и долго слушал длинные гудки: ему по-прежнему не отвечали. Что такое? Он все еще смотрел на цифры, и теперь они казались ему загадочным шифром, который он не сумел разгадать. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 0, 0, 0, 0 – и больше ничего. И это в день рождения!
Он вышел. Мимо него по обочине тротуара, смешно подпрыгивая, бежали строем пять лохматых воробьев. Сдержаться было невозможно – он улыбнулся. Воробьи добежали до угла, затем, словно по команде, повернулись и запрыгали обратно. Виктор рассмеялся и вдруг увидел на противоположной стороне улицы девушку. Он показал ей на воробьев, но она ничего не поняла и даже не улыбнулась. Воробьи взвились вверх и потерялись в тополях.
Ничего страшного, решил Виктор, времени еще много. Он знал, что, куда бы он ни пошел, день рождения до самой последней минуты будет с ним вместе. Можно было вернуться домой и переждать жару, но даже мысль о том, что он останется один и будет бездействовать в день рождения, который не остановится ни на одно мгновение, заставляла его идти все дальше и дальше от дома.
День рождения уже перешел на свою вторую половину и постепенно начал скатываться вниз, к далеким холмам за городом.
Виктор пошел на автобусную остановку. Он не решался больше звонить – все равно никакого толку. Лучше нагрянуть к ребятам самому: постучаться, чуть отступить от двери, а потом, когда дверь откроют, смотреть на ребят так, будто он был здесь два часа назад или, по крайней мере, только вчера вечером. Виктор опять приободрился. Конечно, ничего страшного: времени еще полным-полно, почти десять часов золотого именинного времени, а в часах есть минуты, в минутах есть секунды.
Прежде всего он поехал к Женьке. Женька жил на
Ознакомительная версия. Доступно 73 страниц из 364
