нервничать. Или, возможно, Ник зашел передать мне документы, потому что его хозяйка собралась судиться со мной за разбитую машину.
А Карла вообще может предъявить мне иск за разбитую машину?
Подозрения так быстро проносились у меня в голове, что я еле разобрала первые слова Ника, когда он наконец заговорил, покачав головой:
– Я не Ник. Я Бен. – Он показал пальцем на свою нижнюю губу. – У меня слева шрам. У Ника шрам на правой брови. – Затем парень наклонил голову и заговорил так тихо, что я едва могла разобрать его слова на фоне музыки и шума, доносящегося из пекарни. – И волосы у меня немного длиннее.
Я уставилась на баристу, пытаясь вникнуть в его слова. В это время Ватсон подошел к нам и уткнулся лбом в ногу парня.
Бен замер, посмотрел вниз, затем улыбнулся, наклонился и погладил Ватсона.
Я изумленно смотрела на эту парочку. Ну, то есть я изумленно смотрела на Ватсона. Мне еще предстояло определить, что привлекало песика в некоторых людях. Ватсон не очень любил людей, как, впрочем, и собак. Он терпел их в случае необходимости или когда ему предлагали вкусняшки, но время от времени появлялся человек, с которым песик хотел подружиться или, как в случае с Лео и Барри, кого он хотел боготворить.
Бен наклонился, чтобы хорошенько потискать Ватсона, и улыбнулся, взглянув на меня. В темных глазах парня застыла боль, однако в присутствии Ватсона он просиял:
– Мне нравится ваша собака.
– Его зовут Ватсон, ты ему тоже понравился. А это случается довольно редко, Ни… – По морщинке, которая пролегла между бровей парня, я поняла, что совершила ошибку и мне нужно вспомнить его настоящее имя. – Прости, Бен, так?
Парень кивнул:
– Ага, шрам на губе и волосы длиннее, запомнили?
Всему было только одно объяснение, самое очевидное.
– Должно быть, ты брат-близнец Ника. Я даже не знала, что у него есть близнец…
Что за глупость я несла! До недавнего времени меня даже не занимало, как звали баристу, не то чтобы интересоваться его семьей.
– Ага. – Парень кивнул, и снова я еле услышала, что он ответил.
Затем Бен повернулся к Ватсону, и я могла поклясться, что эти двое разговаривали друг с другом глазами. Затем, к моему полнейшему удивлению, парень прижал свой лоб ко лбу Ватсона и похлопал его на прощание.
Ватсон не только разрешил ему так вести себя с собой, но и продолжал вполне уютно сидеть в ногах Бена, не только не выпрашивая вкусняшку, но и не привлекая к себе никакого внимания.
Это совершенно сбило меня с толку. Наконец я сосредоточила свое внимание на Бене, который выжидательно смотрел на меня. Мне стало не по себе от его взгляда – парень как будто понял, что я весь день испытывала чувство вины. Понять-то понял, но не осуждал меня.
Боже мой, да в чем моя проблема?
Заставив свой мозг включиться, я посмотрела на парня как на желанного покупателя:
– Что ж, Бен, чем я могу тебе помочь? Ты ищешь какую-то определенную книгу?
Он покачал головой, открыл рот, затем снова его закрыл. Спустя секунду нервно облизал губы. Бедняжка, парень нервничал, что, в свою очередь, заставило разволноваться меня.
Ватсон примостился прямо на ноге Бена.
Именно такой поддержки парню и не хватало. Он посмотрел прямо мне в глаза. Его голос смягчился, но вот взгляд – нет.
– Мои предки сказали, что мне нужно либо поступать в колледж, либо искать работу. По правде говоря, мне не хочется ни того ни другого. Я хочу писать книги. Но… пока… Мне показалось, что работать в книжном – это лучшее решение.
И снова слова парня с трудом до меня доходили.
– Мы с Кэти, – я показала рукой наверх, словно бы он не понял, – проводим собеседования на должность помощника в пекарне. Тебе это подойдет?
Бен нахмурился:
– Нет. Об этом я не знал. Меня больше интересует книжный магазин. Я не люблю готовить. В этом больше силен Ник.
Мы с Кэти давно договорились, что сначала подыщем человека в пекарню. Мы были уверены, что не справимся, если будем проводить собеседования одновременно на должность помощника в пекарню и на должность ассистента в книжный. И в своем магазине я точно видела не парнишку, чьи слова едва можно было различить на фоне тихого джаза.
Не важно. Это будет просто, скажу Бену, что я пока никого не нанимаю себе в помощь. Но добавлю, что дам ему знать, когда мне понадобится ассистент.
Ватсон потерся о ногу Бена и фыркнул, я посмотрела на пса: он словно умел читать мои мысли.
А может, это я могла читать его мысли?
В тот момент я была уверена, что поняла, что хотел мне сказать Ватсон.
Как странно. Несмотря на ворчливый нрав и вечную озабоченность вкусняшками и сладким сном, иногда песик выказывал практически мистическое чутье к чужой боли. Так он и появился в моей жизни, в конце концов. Пришел ко мне в момент наивысшего отчаяния и изменил всю мою жизнь.
Я посмотрела на парнишку:
– Сколько тебе лет, Бен?
– Восемнадцать. – Он откашлялся. – Через две недели я окончу школу. Но в этом семестре мы все равно половину недели не ходим на занятия. Так что, если хотите, я могу работать после обеда начиная с завтрашнего дня.
У меня в голове завертелся миллион вопросов. Его родители знали, что он пришел устраиваться ко мне? А брат? А Карла знала?
Последний вопрос заставил меня на мгновение задуматься. У нас с Карлой постоянно случались конфликты. Определенно, если брат ее баристы устроится ко мне на работу, это заставит Карлу подозревать меня в повышенном интересе к своей персоне.
Но Бен не был виноват в этом. И мальчишке было всего восемнадцать. Хотя… не совсем верно. Если ему восемнадцать, то он уже не мальчишка.
– Какие книги ты бы хотел писать?
Парень выпучил глаза, и хоть голос его не стал громче, в его словах явно просматривалась искренняя заинтересованность.
– Я несколько лет сочиняю истории… Про детектива по имени Койот. – Бен смутился, но всего на мгновение. – В моей культуре, культуре ютов, ходят легенды про койота, младшего брата волка. Он обманщик, но я адаптирую истории под современные реалии, и он будет вором, который расследует убийства.
Я чуть не упала:
– Ты хочешь писать мистические детективы?
Бен кивнул, очевидно, задумавшись, не сболтнул ли он чего лишнего.
Я снова почувствовала себя виноватой, но постаралась не думать об этом.
– Ты знаешь, чем я занималась до того, как переехала в
