Сын Лютца Келлермана, Аксель, предпринял неудачную попытку сделать карьеру политика в послевоенной Германии. Даже крайне правые республиканцы отказались принять его в свои ряды из-за довольно реакционных, реваншистских идей и взглядов. В настоящее время Акселю Келлерману было немногим более пятидесяти лет, он носил фамилию с благородной приставкой «фон» и управлял семейным бизнесом из родового замка в пригороде Фридрихсхафена.
Таким образом, Холлидей и Пэгги устремились на родину Келлерманов.
Фридрихсхафен — небольшой городок на юге Германии, населением приблизительно в шестьдесят тысяч. Из промышленности в нем размещались лишь восстановленные заводы «Цеппелин» и «Фридрихсхафен Эй-Джи» — производитель техники для сельского хозяйства и тяжелого горного оборудования. Остальной доход — от туристов. Город над озером выглядел ярким, светлым и чистым, выгодно отличаясь от крупных индустриальных центров Мюнхена, Штутгарта и Рура. Но Фридрихсхафен имел довольно темное прошлое.
Во время войны на заводах «Цеппелин» изготовлялись детали ракеты V2, а основной рабочей силой, как оказалось, выступали узники из располагавшегося неподалеку концентрационного лагеря. Большую часть старого города разрушили во время интенсивной бомбардировки силами союзнической авиации двадцатого июня сорок третьего года.
— Вы в самом деле думаете, что Келлерман может обладать какой-то полезной информацией? — спросила Пэгги, стоя рядом с подполковником на верхней палубе парома. — И что гораздо важнее, если у него имеются какие-то сведения, зачем ему делиться с нами?
Холлидей пожал плечами. У него в голове смешались названия, даты, цифры, исторические факты. От этого мозги устало гудели, напоминая засыпающий перед зимой пчелиный улей. Все казалось хитрым и запутанным, чтобы не сказать — подлым. Всю жизнь он посвятил службе в вооруженных силах, привык ясно видеть цель и получать прямые приказы, но применить полученные навыки к делу о мече дяди Генри не мог, как ни пытался.
— Он — единственная наша зацепка, — после долгого молчания ответил Джон. — Отец Келлермана знал всех причастных к находке меча. Кроме того, он был близким другом Гиммлера. Наверняка он знал о мече, я почти уверен в этом. Лютц Келлерман — связующее звено.
— Но как это нам поможет?
— Хорошо бы узнать, где находится оригинал или хотя бы более-менее достоверная копия письма Бернарда к Гуго де Пейну, основателю ордена Храма. Без текста ключ, скрытый в золотой проволоке, бесполезен. Об этом говорил еще Брейнтри, когда мы посещали Торонто.
— D. L. N. М. De laudibus novae militiae, — проговорила Пэгги.
— Ваша латынь улучшается день ото дня, — улыбнулся Холлидей.
— Да и туман рассеивается.
Прямо перед ними сквозь редеющий туман проступила гавань Фридрихсхафен. Справа — большая современная пристань для яхт. Мачты возвышались, словно верхушки сосен, разрывая в клочья призрачную мглу. Слева виднелся лес или парк, а над кронами деревьев блестели золотом купола христианского собора. А посредине — причал для парома, за которым начинался город. Здание вокзала из стекла и металла в стиле архитектурной школы Баухауз и городская библиотека позади него. Прожженный волк Холлидей сразу заметил и выделил черепичные крыши старых зданий, переживших бомбежки. А замыкали картину крутые, заросшие пышной зеленью склоны Баварских Альп.
— Как на открытке! — восхитилась Пэгги.
— Поживем — увидим, — ворчливо отозвался подполковник. — Багдад раньше тоже воспринимался как город из диснеевских мультфильмов, а потом вдруг превратился в район боевых действий.
Паром миновал волнорез и устремился к причалу. Люди покидали верхнюю палубу, спускаясь вниз, к своим автомобилям. Даже шум двигателей парома, казалось, изменился, от рыка перешел к гулкой вибрации. Туман исчезал словно по волшебству, и яркое солнце озарило Фридрихсхафен. Холлидей не мог не согласиться — идиллическое место, вид для открытки.
— Пора! — сказала Пэгги, когда с парома на пирс полетели швартовы.
— Конечно! Пойдемте!
Холлидей отступил от релинга и по трапу направился к пассажирским сходням.
Может быть, очень скоро он узнает, почему сгорел дом дяди Генри и почему его друг Дерек Кэрр-Харрис получил пулю между лопаток. Только вначале нужно разыскать недорогую, но приличную гостиницу, и лишь потом приступать к осаде родового замка Келлерманов.
13
Если путеводитель, который Холлидей и Пэгги обнаружили в фридрихсхафенском гостиничном номере, не врал, замок Келлерманов был построен в тысяча сто пятидесятом году нашей эры графом фон Келлерманом-Пинцгау, владевшим близлежащими землями. Позже, в тысяча пятьсот двадцать шестом году, замок разрушили восставшие крестьяне, и с тех пор он лежал в руинах.
Новый замок Келлерманов, изящная постройка в стиле барокко, появился на склоне холма, ниже заросших подлеском и колючим кустарником развалин, в тысяча семьсот шестидесятом году благодаря стараниям графа Энтони фон Оттинген-Келлермана, правящего баварского принца Пинцгау и потомка древнего рода.
С тех пор и на долгие годы замок оставался местом обитания семейства Келлерман, а ныне стал еще и музеем и часто принимал в своих стенах ученых — исследователей каменного и бронзового веков — со всей Европы.
Поместье Келлерманов располагалось четырьмя милями севернее Фридрихсхафена у подножия крутого, покрытого дремучим лесом холма, и желающие могли к нему добраться по извилистой дороге-серпантину, которая вилась между деревьями и в конце концов заканчивалась на лугу. Рядом раскинулся сад, ухоженный и красивый. Чуть подальше — лабиринт из подстриженного кустарника и засыпанная гравием автомобильная стоянка.
— Выбирайтесь — приехали! — сказала Пэгги, открывая дверцу «пежо», арендованного два дня назад в Цюрихе.
День выдался теплый и сухой — никакого намека на мрачный туман, которым Бавария встречала их вчера. Холлидей закрыл автомобиль, и они направились к дому.
Поместье состояло из ряда двухэтажных зданий, крытых красной черепицей, с башнями и башенками. В плане они напоминали букву «L». Стены поросли плющом так, что уже и штукатурку не разглядеть. Стрельчатые окна обрамлены причудливой кирпичной кладкой, на карнизах лепнина, похожая на детский конструктор «Лего».
На лужайке Холлидей увидел ухоженное поле для гольфа, клумбы, полыхающие яркими цветами, и вылизанный — веточка к веточке, листок к листку — кустарник живой изгороди. Эдакий домик куклы Барби, только огромный. Фотографии подобных строений помещают на глянцевых разворотах журнала «Архитектурный дайджест».
— Хоть бы чуть-чуть мусора или самую малость беспорядка, — проворчала Пэгги. — Определенно, здешние хозяева просто помешаны на чистоте. Даже противно…
Они прошли по гранитным плитам и оказались у главного входа. Ключевой камень арки открытого дверного проема украшала резьба: геральдический щит с вертикальным мечом, лезвие которого обвивала изогнутая петлей лента.
