турках остаться должна была, послы, постановив это, под присягами обоюдными вернулись к туркам. Так, действуя согласно перемирию и соглашению, вернули замки упомянутые деспоту и двум сыновьям его, которых уже ослепил Амурат. Видя тогда это, Юлиан, кардинал, повесил голову, и сразу же дал знать папе о таком перемирии с турками Владиславовым, что итальянцам и папе не понравилось, так как в то время по удачному случаю и победе частично Владислава, короля польского и венгерского, как за стеной мощной господа итальяшки, французы, испанцы и немцы сидели.[281v]
О нарушении перемирия с турками по наговору папскому и о благородной с ними битве короля Владислава Ягелловича и убиении его у Варны в году Христовом 1444
Неоплаканную прославляю смерть Владислава
И как сражалось мужественное племя Ягелла
Славу бессмертную предков своих воскресая
Владислав Ягеллович, в Венгрии ракушан
Разгромив, усмирил потом надменного чешского господина,
Турков из рацких и из сербских волостей выгнал
Замки от них взял и мощь их переломил.
С помощью Гунияда тоже над ними часто одерживал победы
Славным было для турок в то время польское мужество.
Тянулся сам с венграми, с лехами аж до Романии
Через македонские поля вышел к Албании.
Там в горах с натолийским башой в войну вступил
Где сто тысяч турок кровавым Марсом подавил.
Просил Амурат, император, у него мир,
Видя Ягеллово племя непобедимое в бою.
Вернул рацкие и сербские деспотам державы
И король до десятилет имел с ними мир уверенный.
Владислав на священном писании присягнул мир хранить
И турок на Алькоране присягнул его не нарушать.
Когда с турками перемирие уже успешное было
Сразу же итальянцам, грекам, венетам стало досадно.
Так как за Польшей и венграми беспечно сидели
Но как присягу держать, не ведали.
Юлиан, кардинал, будучи при Владиславе
Дал сразу же папе знать о его деле [282]
Освободил его папским именем от присяги
Но Бог нарушенной присяги всегда мститель суровый
Владислав, как молодой, дал себя сразу же уломать
И сразу же начал войну на турок делать.
Сразу же, собрав войско, Дунай у Оршавы
Пересек, и двигался прямо в болгарские державы,
К Каллиполю двигался, с гетманами посоветовался
Дабы там с войсками волошскими встретиться.
Но трудно было пройти горы в Албании
Потому через Болгарию двигался в Тракию.
Таким образом, на двадцать шестой день притянулся
К Никополю, городу, с войском болгарским.
Там для отдыха лагерем встал
И присяги поломанной всегда его молох тревожил.
Там Дракула, мультанский господарь, к нему
Приехал, удивляясь столь войску малому.
Ибо пятнадцать едва конных было
И пеших меньше, и те из крестьянства собрались.
Сказал ему: что более турок, когда на охоту ездят
Людей пеших и конных около себя ведет.
Отсоветывовал ему эту войну, но трудно было,
Так как в короле врожденное мужество зажглось.
Дракула же выговорился, но сына оставил
С четырьмя тысячами люда сын войска прибавил.
Дал тоже двух коней быстрых, давая дань королю
Дабы удрал, когда придет к плохому результату, [282v]
Дал и двоих проводников, что там знали дороги
Дабы короля уводили, когда будет тревога
Ежи, деспот сербский, тоже свой люд привел
Так всегда двадцать тысяч король конных собрал.
Построив их, двигался просто в тракийскую землю
Где турецкое с греками смешалось племя.
Взял несколько городов и замков мощных без боя,
И подданным дал добра своего свободное употребление.
В Сумене и в Петраше турки оборонялись,
Которых наши одним днем штурма добыли.
Тарновский, поляк, ворота сам рассек замковые
Чем к штурму своим дыру сделал готовую.
А Лешек же Добжиньский на петракийские стены
Первый вскочил с хоругвью, когда не были дыры;
Так два поляка умение славно показали.
После чего венгры с королем два замка добыли.
Амурат, турецкий царь, сто тысяч людей
Перешкл через Геллеспонт, и волошскую страж теребит
Генуезцы из Венеты, что там порт стерегли
Перенанятые турками, в разные стороны разбежались
И другие же мерзавцы итальянцы в барках сами
В своих же их возили сманенные дарами.
Верь же итальянцам! Верь же здесь папскому слову,
Который и душу даст из-за жажды золота.
Владислав услышав только эти тревоги. У всех
Из-за итальянского предательства из глаз плывут слезы,
Однако, своих усилив, сразу же войско построил,
И к Варне так в строе дорогой своей шел. [283]
Так взял Варну без боя и своими занял
И с турками встретиться в этом месте решил.
В ночь наши оглядываются, вон огни тлеют
Турки, аж по Геллеспонт, небо, землю светят.
И вскоре Титан золотой воз вытачивал с моря
И солнечная по горам светилась заря
Час один на день и видят наши
Турецкие войска идут как леса.
Король на ноги, заболел, а венгры кричат:
«Бить, турок, бить, бить», войск перевес не считают,
Так Гунияд войско под горами сделал
И венгров на правый фланг с мультанами выставил
Деспот из Сербии Юлиан, кардинал, тоже с крестом
При них стал, и хоругвь белая с золотом бризом (украшенным знаменем)
Варадзинский[126], агерский[127] при нем епископы
С Франкобаном[128] болгары, рацы, хорваты
Сам Гунияд левый фланг держать избрал себе
И королевскому в порядке дал место лицу.
Возов же две тысячи сзади построили
В лагере уставших и холопов хорошо укрепил.
Есть поле, где кончаются горы македонские
С одной стороны, с юга. Море Геллеспонтское
Варна, большое озеро, от которого зовут
Город, сегодня твоей славной, Владислав, головой.
Так между озером, морем и горами
На милю поле стоит ровное с холмиками, [283v]
Пристойное к бою и военному делу
Которые себе посвятил Марс, бог войны кровавый.
На это поле две мили так в строе тянулись
Наши, и потом в деле порядочном встали.
Хоругви распустили, которые ветер, подув,
Разодрал в
