показали ему значки, и Шаффер пригласил их войти.
– Моя жена работает днем в офисе, – сказал он, переставляя корзину с бельем и другие мелочи, чтобы все смогли присесть. – Дон сказала, что вам нужно взглянуть на вчерашние записи моей камеры?
– Где заснята стрельба, произошедшая вчера, – уточнила Пайн.
Шаффер покачал головой.
– Проклятье, это настоящее безумное дерьмо, верно? Но почему нет… Сейчас повсюду стреляют. Человек не может быть уверен в своей безопасности, сидя дома или наслаждаясь спагетти болоньезе.
– Так мы можем взглянуть на записи вашей камеры? – спросила Пайн.
– Да, за последние десять месяцев меня дважды ограбили. И я решил, что с меня хватит. – Он повернулся к Пайн и Пуллеру и взял телефон. – Камера передает изображение на телефон в режиме реального времени. При этом идет постоянная запись. Она хранится где-то в «облаке» – я в этом мало что понимаю, но мне и не нужно; система работает без моего участия.
– Вы покажете нам запись убийства? – снова спросила Этли.
– Думаю, да, – ответил Шаффер. – Тот парень, который устанавливал оборудование, сообщил мне, что нужно сделать. Пара секунд… На ноутбуке это проще.
Он встал, вышел из комнаты и вскоре вернулся с компьютером. Положив его на колени, получил доступ к камере и нажал на несколько клавиш.
– Давайте посмотрим; я постараюсь найти время, максимально близкое к происшествию… Проклятье, я все прекрасно помню. Я готовил цыпленка в винном соусе, когда услышал выстрелы. Сомневаюсь, что когда-нибудь снова захочу заняться этим блюдом… Ну вот, готово.
Шаффер повернул компьютер так, чтобы они могли видеть монитор, нажал на клавишу и запустил видео.
Они смотрели, как Пайн и Пуллер вышли из ресторана и встретились с агентом Макэлроем. Через несколько мгновений раздался выстрел. И хотя все его ждали, все же вздрогнули.
Макэлрой упал на тротуар, а Пайн и Пуллер спрятались за автомобилем; прозвучало еще несколько выстрелов.
– Хорошо, теперь включите обратную перемотку и остановите по моей команде, – попросил Джон.
Шаффер молча повиновался.
– Вот здесь, – сказал агент.
Теперь они смотрели на вход в переулок, откуда доносились хлопки выстрелов. И как раз в тот момент, о котором говорила Дон, что-то промелькнуло. Рука, нога, рука. Но даже после того, как Шаффер увеличил изображение, они ничего больше увидеть не смогли.
– Давайте еще раз, – скомандовал Пуллер.
Они смотрели, как сначала Джон, а потом Этли побежали в переулок и скрылись из виду.
Прошла минута. Пайн увидела себя, бежавшую по переулку, а выше, параллельно ей, двигался Пуллер. Они добрались до конца переулка – там был тупик – и снова скрылись.
Из-за канистр с мусором вышел Джером. Пайн заговорила с ним, пытаясь убедить бросить пистолет. Он не ответил.
В следующее мгновение они услышали выстрел. Тот выстрел, что отнял у Джерома жизнь. Этли представила его лицо, потом медленное падение на тротуар. На самом деле он упал сразу.
Но это драматическое зрелище сменило кое-что другое, ужасное и непостижимое.
Ошеломленная Пайн перевела взгляд на Пуллера. Лицо у него застыло, лишь двигались желваки.
Она наклонилась и прошептала ему на ухо:
– Полицейский, застреливший Джерома, так и не появился на записи этой камеры.
– Да, ты права, – прошептал Джон.
– Из чего следует, что он уже находился в переулке, – продолжила Пайн.
– Значит, именно он и убил Эда Макэлроя, – заключил Пуллер.
Глава 23
В отличие от прошлого вечера в переулке царила тишина. «Смерть всегда приносит неподвижность и тишину, которые ни с чем нельзя сравнить, – подумала Этли. – Даже если ты находишься на площади с множеством людей, заполненной шумом толпы, мертвое тело погасит все звуки, превратив их в мрачное молчание».
Блюм шагала между Пуллером и Пайн, когда все трое вошли в переулок.
– Меня интересует вот какой вопрос, – сказала Пайн. – Где прятался стрелок так, что мы его не заметили?
Они дошли до конца переулка и отметили линию мусорных контейнеров, за которыми сидел Джером Блейк. Затем посмотрели на пятна крови на земле в том месте, где в него стреляли и он умер.
За пятнами Пайн видела юношу, который мог сделать мир немного лучше. Теперь он лежал в морге, обвиненный в убийстве, которого не совершал. Что-то жесткое и твердое горело внутри Этли. Жизнь и без того была переполнена несправедливостью, и каждый день хотелось закричать во весь голос, обращаясь к лидерам страны: «Сделайте что-нибудь!»
– Ты спустился с крыши по этой лестнице, – проговорила Пайн, вернувшись к действительности и обращаясь к Пуллеру.
Тот посмотрел на лестницу и кивнул.
– Верно. Давай еще раз повторим все, что произошло.
– Полицейский прибежал после того, как убил Джерома, – начала Этли. – Он сказал, будто бы Джером собирался стрелять. Я ответила, что не думаю так. Он проверил его пульс, а потом едва не прикончил тебя, когда ты спускался с лестницы.
Пуллер продолжил вспоминать события вчерашнего вечера.
– Он попросил показать наши документы, что мы и сделали. Потом сказал, что приехал после того, как мы позвонили в «девять один один», что, несомненно, было ложью – ведь он уже находился здесь.
– Ты спросил, знает ли он Джерома, – продолжала Пайн. – Он ответил, что нет, спросил, кто первый убитый, и ты ему ответил.
– Потом поинтересовался, зачем парнишке стрелять в агента военной полиции, – сказал Пуллер.
– Вскоре появились другие полицейские, и события начали стремительно развиваться, – вспомнила Пайн. – Нас обоих увели и попросили дать показания.
– Он был широкоплечим, рост около шести футов и одного дюйма. Я так и не сумел разглядеть его лицо. А ты?
Пайн немного подумала перед тем, как ответить.
– Если я его увижу, то определенно узнаю, – уверенно сказала она.
– Но что с ним произошло потом? – спросила Блюм. – Как ему удалось уйти?
– Я помню, как он осмотрел тело Джерома, потом огляделся по сторонам, – ответила Этли. – Пуллер беседовал с сержантом.
– Верно. Он был там главным, делал какие-то пометки в блокноте, затем пригласил команду экспертов.
– А я повернулась и посмотрела вглубь переулка, – сказала Пайн. – Я не уверена, но кажется, у меня возникло ощущение, будто он уходит. Но в тот момент вокруг было много людей в форме.
– Что является превосходной маскировкой, – вмешалась Блюм. – Только так у тебя не было шансов взять его за убийство Джерома.
– Он мог быть настоящим полицейским, – сказал Пуллер. – И тогда ситуация становится еще кошмарнее. Тебе удалось разглядеть его имя на форме?
– Нет. Но мне следовало… Я всегда обращаю внимание на подобные вещи. Значит, имени просто не было, оно сразу его разоблачило бы, – смущенно проговорила Этли. – Я его упустила.
– Думаю, ты вполне могла не обратить на имя внимания, агент Пайн, – предположила Блюм.
– Не могу себя простить, Кэрол. Меня учили замечать то, что другие люди пропускают… – Она немного подумала. – Его форма выглядела правильно, за исключением бейджика с именем; фуражка на голове скрывала волосы или их отсутствие. А еще волосатые предплечья. Я совершенно уверена, что узнаю его, если еще раз увижу.
Пуллер огляделся по сторонам.
– Нам нужно найти место, где
