Мысль о том, что теперь все уладит дядя, что ей не о чем больше волноваться, успокоила Джаннет вечером. Она даже уснула, несмотря на все пережитое днем. А вот сейчас эта мысль упорно не покидала ее. Словно в этих рассуждениях было что-то неверное, что-то, что смогло бы помешать Джаннет быть прежней. Но что это было, она понять не могла.
Промучившись минут двадцать, Джаннет поняла, что не уснет. Она попыталась встать, и тут же резкая боль пронзила ее ногу.
А я даже не спросила, что с моей ногой, удивилась Джаннет. Еще три дня назад подобная травма показалась бы мне концом света. А сейчас… сейчас это уже не так важно. Что же со мной происходит? — уже в который раз задала она себе вопрос. Начнем сначала. Я потеряла двух самых дорогих мне людей. Антонио предал меня, причем не только когда я застала его с Мадленой, но и когда он отказался поверить и помочь мне. Нет, об этом я сейчас думать не буду, я расплачусь. Эмм тоже ушла и тоже предала меня. О Боже, кто угодно, но только не Грегори Александер! Что заставило ее пойти на этот шаг? Да, конечно, выбора у нее особенного не было, но все же… Эмм всегда разбиралась в людях. Вокруг нее были только хорошие, по-настоящему хорошие люди. И вдруг… И вообще, какого черта Грегори пошел к нам домой, причем, как я понимаю, сразу же после моей помолвки? Может, таким образом он пытался отомстить мне? Он всегда ненавидел меня, но не до такой же степени, чтобы спать с Эмм, которую он всегда считал чем-то вроде серого пятна? Да и вообще, как он вспомнил о ней! Со мной она ходила на вечеринки всего несколько раз. Ей там было совершенно не интересно.
Вопрос номер два. Откуда Грегори знает о Мадлене, о том, что она больше подойдет Антонио? Кто-то рассказал ему. Но кто? Общих знакомых у нас нет. Менеджер кабаре? Возможно. Ну хорошо, а почему Грегори позвонил Антонио, прежде чем идти ко мне? Хотел убрать его с дороги как конкурента? Откуда он знает телефон Антонио? Ни секретарь, ни кто-нибудь из служащих ни за что не дали бы номер шефа. Даже его любимой бабушке! Значит… значит, номер дал кто-то из близких знакомых Антонио. Может быть, тот, кто рассказал Грегори о Мадлене. Да, наверное, так и есть. Осталось выяснить, кто это и какой у него во всем этом деле интерес.
Завтра же поговорю с дядей. Он посоветует что-нибудь. Хотя, может, стоит позвонить мистеру Бреттоли? Он вроде неплохо относится ко мне. И должен же отец знать о знакомых и друзьях Антонио, настолько посвященных в семейные дела!
Лучше бы поговорить с Антонио, он точно знает, кто владеет такой информацией. Но не сейчас, сейчас я не смогу. Рана должна зажить.
А с другой стороны, пока я буду ждать исцеления, да еще где-нибудь в Джорджии, будет слишком поздно. Может, Антонио даже сдастся на милость Мадлены. И к чему тогда все мои усилия? «Доброжелатель» и эта стерва своего добьются. Я не должна бежать.
Когда Джаннет произнесла про себя эту фразу, она поняла, что за страхи мучили ее этой ночью. Она боялась проиграть. Ее сильная натура требовала действовать, а не прятаться.
Фредерик был прав. Нельзя убегать. Надо сражаться, надо биться за свое счастье, за людей, которые тебе дороги. Если Мадлена может сражаться за Антонио, то почему я не могу идти к своей цели? Я должна найти того, кто отнял у меня все, что мне дорого. Я должна отомстить за свое растоптанное счастье!
Только после этой мысли Джаннет успокоилась и смогла вновь уснуть.
В половине девятого утра Фредерик пришел проведать племянницу. От него Джаннет узнала, что Грегори задержан по обвинению в попытке изнасилования и сейчас его допрашивают.
— Парень он хлипкий, никакой силы воли. Думаю, проведет пару дней в не очень хорошей камере, и все сам нам расскажет. Ну, а у тебя как дела? Как настроение, Джаннет?
— Дядя, я остаюсь! — выпалила она на одном дыхании.
— Ты уверена?
Джаннет вместо ответа утвердительно кивнула.
— И ты сможешь спокойно жить, зная, что где-то рядом твой Антонио, твоя Эмм? — продолжал спрашивать Фредерик, чтобы по-настоящему поверить в то, что это решение — не очередная блажь сумасбродной племянницы.
— Да, дядя. Я понимаю, что мне будет тяжело. Я должна остаться, иначе перестану уважать себя.
— Я горжусь тобой, девочка, — сказал Фредерик. — И что ты теперь собираешься делать?
— Во-первых, разобраться, кому потребовалось разлучать меня с Антонио, используя при этом всех, включая Эмм. Это должен быть близкий друг Мадлены. Потому что все, что происходит, происходит исключительно в ее интересах.
— Хорошо, что ты поняла это. Теперь перечисли, пожалуйста, всех людей, которые могут быть заинтересованы в возрождении ее отношений с Антонио.
— Я думала над этим всю ночь. Я даже решила позвонить мистеру Бреттоли и спросить у него, он же должен знать всех друзей Антонио, которые могли бы знать его телефон.
— Подожди, я что-то совсем запутался, при чем тут телефон твоего жениха? — недоуменно спросил Фредерик.
— Бывшего жениха, — хмуро поправила его Джаннет и пересказала всю логическую цепочку, которую составила этой ночью.
— Хорошо, — после короткого раздумья ответил Фредерик, — в принципе я согласен с твоими умозаключениями. Сейчас мы вместе попытаемся пролить свет на некоторые затемненные части твоих рассуждений. Постарайся ответить на мой предыдущий вопрос. Но только говори об абстрактных людях.
— Ну, во-первых, желать нашей с Антонио разлуки может какой-нибудь родственник Мадлены, во-вторых, близкий друг или подруга — последнее мало вероятно, у таких женщин подруг не бывает. Это все, что я пока смогла придумать.
— Ты пропустила самого первого человека, которого мы могли бы подозревать. Кому так выгодно разлучить вас, как не самой Мадлене?
Выражение удивления на лице Джаннет сменилось гримасой отвращения.
— Да уж, эта женщина способна и не на такую низость!
— Ну вот, только мне неясно, какую роль играет в этом деле Грегори.
— Мне тоже это пока не ясно, — призналась Джаннет.
— Ну что ж, подождем, пока его доспросят. Я расскажу все Рону, думаю он как полицейский сможет найти более достойное применение этой информации, чем мы с тобой. — Фредерик улыбнулся племяннице. — А сейчас мне пора идти. Я заеду за тобой вечером.
Но Фредерик вернулся гораздо раньше обещанного. Он был очень зол и буквально метал громы и молнии.
— Джаннет, я принес отвратительную новость. Грегори выпустили под залог. Как им удалось сделать это так быстро, я не представляю. Рон ничего даже не успел сделать, ему сообщили слишком поздно. Я должен был предвидеть это!
— Он что-нибудь сказал на допросе? — встревоженная неожиданной новостью, спросила Джаннет.
— Нет, молчал, только требовал адвоката. Ребята Рона не стали на него давить, думали, что пара дней в камере сделают его более разговорчивым.
— Надо позвонить Антонио и предупредить его! Грегори может сделать все, что угодно!
