ему вскрыл! — тут же рядом возник и Рэм, беря на себя подступающих врагов. — Осторожно, валун!
И тут же я выпустил меч, потому что один из магов земли метнул в меня кусок дома. Да, это был не валун, но видимо Рэму было проще сказать одно слово «валун», чем делать кучу уточнений. В любом случае уйти мне удалось, но вместе с телом это заклинание снесло и мой меч.
Сразу в мою сторону рванул один из противников. Он был настолько быстр, что Рэм не успел его перехватить. Но стоит заметить, что Рэм и сам сражался одновременно с тремя магами. А этот шустрый засранец оказался ещё и магом воздуха, что позволяло ему двигаться куда быстрее.
Ублюдок не стал использовать своё копьё и вместо этого создал довольно сильное заклинание. Однако в этот момент раздалось недовольное бурчание Алексиара, который мобилизировал внутренние ресурсы и усилил мою защиту.
— Какого… — маг воздуха опешил от того, что его заклинание просто «разбилось» об меня, а ведь у меня должны были взорваться лёгкие.
— Старайся лучше, — буркнул я и выхватил с пояса жезл.
Одно магическое усилие и руны активировались, после чего ярко разгорелись и тут же потухли. Результатом же стала молния, от которой мой противник попытался уйти, однако молния уже выбрала цель и любой ценой искала кратчайший путь именно к ней. У бедолаги тут же парализовало все мышцы, включая переставшее биться сердце.
Однако я его всё равно добил и подобрал копьё, которое тут же метнул в противника слева от вечно пьяного и желающего чужой крови Рэма.
— Не-не-не, ребятки, такие дешёвые фокусы меня не впечатляют, — с издёвками говорил Рэм, приставным шагом уходя от всех заклинаний.
Словно вода он ловко двигался по полю боя и обтекал все вражеские атаки. Как только земля начала становится менее плотной, то он тут же делал пируэт, одновременно с этим пропуская мимо ледяные копья. А вот потоки огня он рассекал словно волнорез.
К слову, и сам являлся магом воздуха, но магию не использовал. Он часто любил повторять во время наших тренировок, что магия переоценена. И резон в его словах имелся, ведь у многих магов начинало сносить крышу от их силы. Дар позволял становиться быстрее и сильнее в физическом плане в разы! Так собственно… зачем тебе мастерство, если ты просто тупо быстрее своего врага раза в два?
Однако стоит только попасться против того, кто по магической силе равен тебе и вот уже любая мелочь начинает играть роль. А если ты ещё и основ владения оружием не знаешь, то возможно никакая скорость и сила не помогут. И это сейчас наглядно показывал Рэм, отрезвляя и меня.
— Да уж, он всё же прав, — не хотя согласился и Алексиар, который тоже стал подвержен дурману огромной силы. — Даже с учётом того, что его оружие магическое, он всё побеждает этих магов одним лишь мастерством. Страшно представить, что он может сделать, если начнёт использовать ещё и магию.
— А как маг он силён?
— Да, чертовски.
Этого ответа я ожидал, но всё равно тяжко услышать такую правду. С Рэмом у нас имелось множество разногласий, как и с Викторианом. А что если завтра они станут моими врагами? Кто победит? В данный момент ответ очевиден.
Я быстро нашёл тело прошлого врага, подобрал подаренный Рэмом меч и снова вернулся к бою. Сам же мой учитель фехтования уже начал откровенно заниматься хренью. В правой руке лениво плясала его рапира, в левой уже находилась бутылка. У врагов были подрезаны сухожилия на руках и ногах, они вяло двигались, редко контратаковали и фактически не наступали.
В свою очередь Рэм развлекался и, кажется, самоувтверждался за счёт слабейших. Или же он просто вымещал все обиды и злость на этих стражниках, которые даже не жили в то время, когда его сначала пытались раскалёнными цепями, а затем пытались растлить в храме?
В любом случае я решил вмешаться и поставить точку в сражении.
— Эй, не порти веселье!
— Нам нужно выполнить задание, — жёстко произнёс я, быстро добивая оставшихся врагов, даже сдавшихся, ведь лучше смерть, чем то, что делают мятежники со своими врагами.
— И пленных могли взять.
— Свои садистские наклонности будешь утолять в другой раз.
— Эй, не забывайся, Алексиар.
— Я не забываюсь и тебе того же советую, — через плечо бросил я, после чего добрался до кареты. — Он?
— Он, — уверенно произнёс Алексиар.
Я же снял маску, после чего меня тут же узнали. В целом, в какой-либо конспирации толку уже не было. В плане, весь город знал о седом юнце с бесцветными глазами и удивительно сильными огненными заклинаниями. Слухи расползлись ещё после разборок с рэкетирами, а затем все всё поняли после моего пленения мятежниками, ведь там маски у меня не было и меня видели чуть ли не все.
Так что нужно будет готовиться и ко встрече с Флорианами. Они уже послали сюда свою гвардию, а та попутно с подавлением мятежа может и мне голову оторвать.
— Всё? Что-то ещё скажешь? — спросил я толстяка, который плакал, умолял и рассказывал какой он невиноватый, что это всё из-за обстоятельств, да и вообще его семье угрожали.
Вот это была уже далеко не первая жертва, которую я убирал по наводке Алексиара. Однако, что не цель, то нереальная мразь. Такое отребье, такая гниль, как только земля таких носит? На их фоне некромант выглядел самым вменяемым. Он просто был психически больным маньяком, а эти все просто… грязь.
И сдаётся мне такого же мнения придерживался и барон. Как-то многие мои жертвы очень удачно находились в нужном месте, в нужное время. Очень удобно для меня. Он будто сливал тех, кого ненавидел. Вот этот жирдяй, так-то же глава стражи всего города, а вот так нелепо в ловушке оказался.
И те «дворяне», которым не повезло, и они оказались окружены толпой. Так-то стража эвакуировала всю голубую кровь и просто зажиточных жителей верхнего квартала. А вот именно с ними почему-то ни гвардия, ни стража, ни наёмники не успели. Совпадение? Лично я в случайности не верил.
— Эй, мы не договорили, — за плечо меня схватил изрядно захмелевший Рэм. — Поуважительнее к своему наставнику!
— Не наставнику, а учителю, — сорвав его руку ответил я, отворачиваясь от захлёбывающегося в крови жирдяя и взглянув прямо в безумные глаза Рэма. — И ты пьян. Это мешает.
— Пьян? Да я даже в таком состоянии могу хоть барона убить! Хотя нет, его нужно взять живым. Чтобы он на своей шкуре прочувствовал всё!
— Да, издеваться над другими ты любишь, я заметил.
— Не над другими, а над теми кто этого заслужил, — Рэм вдруг перешёл на три тона
