к зверю и подойти-то боятся: бьют с расстояния, а потом бросают трупы гнить. Думаешь, они опасаются ограбления? С их-то ружьями? Да и потом, местные здесь появляются только с разрешения Сэмми.
— Кроме нас.
Она мрачно ухмыляется.
— Да, кроме нас. Так какой план? Поговорим с Сэмми или просто сопрем голову Дерека?
— А где они могут хранить такую здоровенную штуку?
— Думаю, в холодильнике. И скорее всего, в подвале — там достаточно места для морозилки большой емкости.
Я киваю. Калико выжидающе смотрит на меня.
— Ну так что решим?
— А почему не попробовать оба варианта сразу? Я поговорю с Сэмми, а ты выкрадешь голову.
Моя подруга вновь хищно ухмыляется и гладит меня по той самой руке, которую дубасила пару секунд назад.
— Вот это другое дело! — говорит она. — Как закончу, вернусь за тобой. Постарайся не нарываться на неприятности — по крайней мере, не начинай того, чего не сможешь закончить.
— И когда же это я… — мне хочется возразить, но она в мгновение ока исчезает, оставляя после себя слабое дуновение воздуха.
Я пересекаю лужайку и замедляю шаги у парадной двери. Стуком решаю себя не утруждать. Это ведь вроде гостиницы, верно? Может, я гость. Так что я захожу и оказываюсь в просторном помещении, посреди которого возвышается громадный каменный камин, его вытяжная труба исчезает в высоком потолке из сосновой вагонки. В холле островками разбросана напрочь лишенная изысков мебель — кресла, диваны, столики; справа от меня — пустующая стойка регистрации, слева — широкая лестница на второй этаж.
Поначалу мне кажется, что в помещении я один, однако затем мое внимание привлекают приглушенные голоса в дальнем углу. Там, закинув ноги на стол, сидят двое белых мужчин со стаканами. Оба на пятом десятке, гладко выбритые, с короткими стрижками и вылезающими брюшками, облаченные в слаксы и накрахмаленные фланелевые рубашки — последние, по-видимому, абсолютно новые.
Пока я размышляю, не подойти ли к ним, чтобы осведомиться насчет Сэмми, сзади раздаются шаги. Чуть повернув голову, вижу, что за стойкой появился Дейв Бегущий Пес.
— Чем могу… — начинает он, однако тут же узнает меня. — Ойла, Стив. Какого черта тебе здесь надо?
— А вдруг я подумываю вписаться на охоту на крупного зверя?
— Ага, — смеется Дейв, — ты еще скажи, что Морагу собирается попытать счастья в казино.
— Все возможно.
— А как же. Как только Сэмми пройдет духовный обряд.
Теперь улыбаюсь я, затем объясняю:
— Вообще-то мне надо повидаться с Сэмми.
Дейв искренне удивлен — он-то думал, что я пришел по его душу. Понять парня несложно: что может быть общего у старого отшельника вроде меня и такой шишки, как Сэмми?
Познакомился я с Дейвом несколько лет назад, случайно наткнувшись на его заглохший грузовичок на узкой грунтовке, что вела от дома его матери к Захра-роуд. Мать парня сидела на переднем пассажирском сиденье, корчась, как выяснилось позже, от приступа аппендицита. В автомобильных двигателях Дейв ни бельмеса не смыслит, а для меня механика — любимое хобби с самого детства. Современные тачки мне не по зубам — слишком уж они напичканы электроникой и прочим дерьмом, — но поставьте меня перед обычным старым движком, и я покажу класс. В общем, тот старый грузовичок вскоре снова был на ходу и Дейв без дальнейших осложнений отвез матушку в больницу.
Пока парень не устроился на работу к Сэмми, мы то и дело пересекались. Но нынче люди с обеих сторон резервации всячески избегают контактов друг с другом, а причин прогуляться до казино у меня никогда прежде не возникало. И сейчас Дейв смотрит на меня как на чокнутого.
— И ты столько протопал, чтобы встретиться с ним?
Одна из претензий традиционалистов к казино заключается в том, что из-за него люди становятся ленивыми. На казиношной стороне все ездят на машинах, а прежде индейцы запросто ходили пешком из одного конца резервации в другой. Охотились, занимались земледелием, пасли овец и коз. Ведь только так поддерживается связь с землей. Поэтому для традиционалистов казино означает легкие деньги и разрыв с обычаями.
— Я насчет Дерека Два Дерева, — поясняю я.
Дейв медлит минуту-другую, затем отвечает:
— Уверен, Сэмми его не знает. Он не поддерживает отношений с закоренелыми традиционалистами.
— Да и черт с ним. Просто скажи, где босс.
Парень снова замолкает, обдумывая мои слова, кивает и жестом предлагает мне обойти вокруг стойки. Мы проходим по коридорчику с дверьми по обеим сторонам и останавливаемся в самом его конце перед двустворчатой деревянной дверью, резьба на которой изображает разнообразных животных пустыни. Дейв стучит, в ответ раздается приглашение войти.
Кабинет Сэмми целиком оправдывает мои ожидания: берлога финансового воротилы — просторная и нарочито скудно обставленная, как и весь охотничий домик. На стенах развешаны индейские артефакты, в том числе и полный перьевой венец вождя, выглядящий здесь, надо сказать, анекдотически, поскольку кикими такую штуку никогда не носили. В углу стоит чучело гризли, и я неожиданно для себя задумываюсь, а не был ли этот медведь, как и Дерек, зверочеловеком. Большой плоский экран на стене и ноутбук на массивном столе хозяина напоминают, что на дворе все-таки двадцать первый век.
Сэмми Быстрая Трава — грузный мужчина лет тридцати пяти с широким лицом, характерным для кикими. Его длинные холеные волосы собраны в роскошный хвост. Он поворачивает свое кожаное кресло так, чтобы видеть посетителя, то есть меня, и я обращаю внимание на его одежду: джинсовая рубашка с логотипом казино, элегантный галстук боло и накрахмаленные слаксы. Образ довершает вышитый бисером пояс с большущей бирюзовой пряжкой.
Сэмми окидывает меня взглядом и обращает к Дейву вопросительно приподнятую бровь.
— Это Стив, — объясняет тот. — Стив Коул. Хочет поговорить с вами насчет Дерека Два Дерева.
— Не знаю я никакого Дерека.
— Я ему так и сказал.
Тогда владелец казино обращается непосредственно ко мне:
— Так в чем дело, мистер Коул?
— Сегодня днем один из ваших клиентов застрелил Дерека, — говорю я. — Люди на другой стороне резервации возмущены.
Ясное дело, Сэмми понятия не имеет, о чем я толкую. Он адресует Дейву очередной озадаченный взгляд, потом опять смотрит на меня. Я добавляю:
— После того как охотник убил Дерека, ваши помощники отрезали ему голову и принесли сюда.
— Погоди-ка, — вмешивается Дейв. — Так ты про толсторога, которого уложил Армстронг?
Тут Сэмми трясет головой.
— Ты издеваешься? Они теперь еще и диким зверям дают имена?
— Он был не зверем. Майнаво.
— Ага, конечно, а я президент США. Слушай, если традиционалисты надеются подобным бредом завалить мой бизнес, мне придется им объяснить, как ведутся дела в реальном мире. Готов поспорить, тебя подослал Морагу! Так вот, возвращайся и передай
