на непосвященных обижаться. Я только что, главному на портрете, в деле выборов присягнул, а она мне, – вставили?
Хотел я ей ответить, что с таким «мандатом»» в кармане, я сам кому хочешь «вставить» могу. Так как теперь лицо, «неприкасаемое», вроде как, часовой у знамени. Два дня еще, как пить дать. Наблюдатель, как – никак от самого выдвиженца, который у нас на всех один. Остальные – то все по разным углам: кто от партий, кто от платформ, колхозов, баз овощных, и даже домов легкого поведения.
В общем, отвечать диспетчеру на вопрос, при нынешнем своем статусе, я не стал. Молча взял путевой лист, и на выход. Слышу, в спину фырчит, – Видно по самые гланды всадили, говорить, даже не может.
После смены механик, соблюдая традиции, пристал, – Может по рюмашке? Он по пятницам, всех так с маршрута встречает. Еле-еле, отговорился, всю дорогу пока до гаража шел, от этой своей, категорической твердости переживал. Но до выборов, нельзя ни капли. Выпью, язык развяжется, все секретные планы руководства сдам. Раз присягнул надо терпеть, не ради руководства, ради двойного тарифа. Эти мысли, а может и будущая шубейка для жены, прибавили мне силы и стойкости. По пути в сетевой супермаркет зашел. Удобный магазин, все есть, чего захочешь. Скоро еще и лекарства продавать будут, а то народ в последнее время, от цен, прямо в зале в обморок падать начал. А я с желанием портрет купить, того, кому «присягал» зашел. Хотел такого, как у директора в кабинете: целеустремленного в морской форме, в неизведанное еще, светлое будущее смотрящего. Зовущего за собой. Но как цену посмотрел, понял, что пока мне, в светлое будущее вместе с ним не заглянуть. Присмотрелся к печатной продукции, прикинул наличность. Решил приобрести двойной портрет. Самовыдвиженца, и дублера, того кто слова его в народ передает, за свои постановления выдавая. Поинтересовался у продавщицы, удивляясь, – А чего это двойной портрет, вдвое дешевле одного?
–Не берет никто, – объяснила она, – Раньше еще плохо, бедно, но брали, – ткнула она пальцем в дублера, – но в Крыму разоткровенничался на вопросы, отвечая, и все, как обрезало, не берут.
– Мне он тоже, – ответил я, не объясняя, как он мне, – отрежу я его. Ножницы у вас есть?
– Сначала оплатите товар, – улыбнулась продавщица, но ножницы достала, и положила передо мной.
Заплатив за групповой портрет, я прикупил еще файлик, и с разрешения торгового работника, энергично двигая ножницами, быстренько отделил «нужное» от «ненужного».
«Нужное» аккуратно упаковал в файлик, и сунул под рубашку, остальное скатал в трубочку и спрятал в карман.
– А этот, раз не нужен, давайте выброшу, – кивнула на карман продавщица.
8
– Пригодиться, – поделился я с ней своими планами по поводу «дублера», – я его соседу на гараж приклею, второй месяц пятьсот рублей не отдает. Пусть хоть за «такую любовь» ему ворота в гараже, дегтем вымажут.
– Какой вы мужчина интересный, затейливый какой, озорник прямо, – еще ярче заулыбалась сотрудница супермаркета, – заходите еще, всегда вам рады.
Придя в гараж, первым делом не откладывая, густым слоем клея «момент» намазал тыльную сторону «ненужного» портрета. Подождал согласно инструкции, чтоб чуть-чуть подсох. И со злорадством за свою, до сих пор не вернувшуюся «пятисотую», пришлепнул его, к воротам соседа.
Второй портрет, повесил в файлике, под бра в угол. Туда же подтащил лодку. Получилось очень даже уютненько, вроде «красного угла» в избе.
Дождался пока калорифер, тепло нагнал. Разделся, рубашку простирнул, на брюках большие пятна, бензином протер. Вспомнилась родная квартира, костюм в шкафу. Галстук новый, еще ни разу не стиранный. Жену, с тарелкой борща в руках. От умиления, слеза накатилась. Решительно смахнув ее, обратил свой взгляд на портрет. Встретил суровый, напоминающий об обязанностях и выборном долге взгляд, жесткий, до костей пронизывающий, который сразу укрепил мою стойкость.
Вторая слеза, едва успев появиться, под взором портретным, сама назад убралась. Пожелав лицу, под бра, спокойной ночи, лег на плотно накаченную лодку. Подергался на ней, как положено перед сном, и под убаюкивающие «резиновые волны», уснул.
Проснулся ближе к полудню. Вскочил с « постели два в одном» , лодка плюс матрас, и сразу глянул в угол светящийся. В отличие от калорифера, я бра на ночь не отключал, так и светился лампадой под портретом. Свежесть наступившего дня мне сразу помог осилить одобряющий взгляд с портрета, зовущий меня готовиться, к своим наблюдательским обязанностям.
Пробежал до рубильника, включил тепло, пока гараж прогревался, под неустанным взором с угла, сделал гимнастику. Лодку к стенке поставил. Веником махать по полу начал, пыль поднимать. Потом в кессон слазал, достал банку огурцов. Сала кусок нашел, со времен, похоже, «Очакова и покорения Крыма» забытый в уголке полки. Мы народ, ко всему готовы, у нас все, на всякий случай припрятано. Сосед напротив, четыре гаража по ряду левее, вообще, консервы коллекционирует. Кессон, яма смотровая, две трети гаража, все в консервах. Супермаркет позавидует. Мы его заслуженным акционером, зовем, так как он все банки по акциям скупает.
Сало с огурцами, не пошло, соль голимая. Но зато весь желудок в охотку, после огурцов, до краев водой залил. Лодку опять в угол, «тихий час» себе определил. Телефоном пощелкал, «во входящих» и «пропущенных» никаких вестей.
– Стойко стоит «оппозиция» – подумалось о семье, – А может самому позвонить? – обратился я мысленно за советом к портрету, – Не убудет же. Может жена к столу пригласит, поем нормально. А то тонущие в желудке, заполненном водой, огурцы наплескались, и кричать начинают.
– Ты же присягнул! Держись! – прочитал в ответном взгляде. Еле уговорил огурцы, захлебнуться молча. Спел на два голоса, для укрепления духа, «День Победы».
В семь часов утра, с группой таких же, как я наблюдателей, прыгал от утренней свежести на крыльце пятой школы, первый этаж которой, был залит ярким светом.
– Бюллетени изотопами метят, – сказал заглядывающий в окна мужик в куртке с капюшоном.
– Зачем их метить, – не согласилась с ним дама в дубленке, – у них урны с двойным днем. Так не видно, а перевернут, и вываливаются те, которые нужны.
– Только фото и видео фиксация, только современные цифровые технологии смогут сделать выборы, максимально прозрачными и справедливыми, – встрял в разговор паренек, с жиденькой бородкой на лице и огромным рюкзаком за плечами, к которому сбоку был приторочен штатив.
– В Советском Союзе, даже слова такого не знали, «фальсификация выборов». Народ, как на праздник…
– Заткнись комуняка, недобитый. Проходили это уже , «Весь народ в едином порыве спешит на участки». Сами все и развалили. Голосовать надо за нашего вождя, –
