Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– Спасибо, ничего не надо. Давайте просто побеседуем.
Екатерина Григорьевна пожала плечами, всем своим видом показывая, что хозяин – барин. И она была права, так как, несмотря на то что она была хозяйкой квартиры, следователь был хозяином положения.
– Расскажите, что заставило вас отправиться к соседке?
– Как что заставило? – удивилась Екатерина Григорьевна. – Прошло несколько дней, а от Елены ни слуху ни духу.
– Правильно ли я вас понял, что вы поддерживали дружеские отношения?
– Можно сказать и так, – вздохнула женщина. – Правда, я больше общалась с Дуней, чем с Леной.
– С Дуней? – переспросил Наполеонов.
– Ну да, – почему-то нетерпеливо проговорила Еловецкая, но всё-таки пояснила: – Дуня – это Евдокия Семёновна Сорина, домработница Гульковых. Но, по сути, полноценный член семьи. Она за Леной присматривала, когда та ещё маленькая была.
– Сорина приходящая домработница?
– Нет, Дуня живёт здесь!
– Здесь? – сделав удивлённый вид, уточнил Наполеонов.
– Да, не у меня! А у Гульковых!
– Понятно. Где же она сейчас?
– Я уже рассказывала одному из ваших, что у Дуни заболела сестра, и Лена отпустила её домой.
– Да, да, я припоминаю, – проговорил Наполеонов, который ничего и не забывал, просто хотел лично услышать записанное в протоколе от Еловецкой. Сейчас же он решил больше не нервировать женщину. – Скажите, Екатерина Григорьевна, что же, Гулькова жила вдвоём с домработницей?
– Конечно. Почему это вас удивляет?
Проигнорировав её вопрос, он спросил:
– У Гульковой нет родных?
– Из родных у Лены только двоюродная сестра. Племянникам своим она ещё и крёстной матерью приходится.
– Как имя, отчество, фамилия сестры?
– Людмила Витальевна Лунёва.
– Вы сообщили сестре о случившемся?
– Да, – кивнула Еловецкая, – Люда всем теперь и будет заниматься. Ну, вы понимаете, о чём я говорю?
Следователь кивнул.
– А тело Лены скоро выдадут?
– Скоро.
– Вот и ладно, – вздохнула женщина.
– Домработнице Гульковой вы тоже сообщили о гибели её хозяйки?
– Нет! Что вы! – замахала на него обеими руками Еловецкая.
– Как так? – вырвалось у Наполеонова. – Выходит, что Евдокия Семёновна Сорина до сих пор не в курсе?
– Выходит, – согласилась Екатерина Григорьевна и решительно заявила: – Я Дусе ничего говорить не буду! У неё сестра больная! Сама она вся на нервах. Да и сердце у неё не ахти какое здоровое. Хватит её кондрашка! А мне отвечать?!
– Действительно. – Наполеонов задумчиво почесал за ухом. Потом сказал: – Так как Сориной на момент убийства Гульковой ни в квартире, ни даже в городе не было, то и помочь она нам, скорее всего, ничем не сможет. Подождём. Не будем её пока тревожить.
Еловецкая с явным облегчением согласно закивала.
– Екатерина Григорьевна, вы скажите мне лучше, у Гульковой были друзья? Подруги?
– Друзей у Лены было много, чего греха таить, любила она мужской пол. А вот подруга у неё была одна – Светочка Бакунина.
– Они давно знакомы?
– Прилично.
– И где живёт эта Бакунина?
– Где она теперь живёт, я не знаю, но родители её живут на Привозной, дом 11, квартира 25. А Света снимает себе квартиру и живёт теперь там со своим молодым мужем.
– Может быть, у вас есть её телефон?
– На кой он мне? – спросила женщина.
– Мало ли, на всякий случай.
– На всякий случай, – вздохнула женщина, – у меня был телефон Люды. Вот он и пригодился. – Еловецкая помотала головой из стороны в сторону, словно пыталась не дать пролиться подступающим слезам.
Телефон и адрес Лунёвой Наполеонов у соседки спрашивать не стал, так как они уже были в протоколе Абашкина.
– Вы не знаете, кто последним приходил к вашей соседке?
– Точно я, конечно, не знаю. Но накануне её гибели приходил к ней Светин муж Эрнест Анатольевич Тимьянов.
– Она вам об этом сама сказала? – несколько удивился Наполеонов.
– Нет, это он мне сказал.
– Он? – ещё больше удивился следователь. – Вы что же, просите всех приходящих к соседке предъявить паспорт?
– Ну что вы, – невольно рассмеялась женщина.
– Каким же образом вам стало известно его полное имя, отчество и фамилия?
– Мне ещё и его профессия известна, – проговорила Еловецкая.
Брови Наполеонова взмыли вверх.
Решив больше не испытывать терпения следователя, Екатерина Григорьевна рассказала ему о случайной встрече с Тимьяновым во дворе и о том, как он помог ей доставить домой разбаловавшихся внуков.
– Представляете, они у него на руках моментально успокоились. Что значит человек любит и знает детей. Мне бы его способности, а то с малышами сладу нет.
– Где же они теперь? – оглянулся вокруг Наполеонов.
– Сейчас мне не до них, так что перенаправила к свахе.
– Вы не помните, когда именно Тимьянов приходил к Гульковой?
– До обеда.
– А день? Я имею в виду число.
Еловецкая встала и ушла в другую комнату. До чуткого слуха Наполеонова донёсся шелест страниц. «Ежедневник листает», – подумал он.
Еловецкая вернулась и сообщила Наполеонову число. Это был тот самый день, который назвал днём смерти патологоанатом.
Екатерина Григорьевна догадалась, о чём думает следователь, и всплеснула руками:
– То есть Лену тогда и убили?
– Скорее всего, – нехотя выдавил из себя Наполеонов.
– Не может быть! – Еловецкая подошла к окну и стала смотреть на улицу. – Я не могу в это поверить, – произнесла она чуть позже, повернувшись к следователю. – Такой приличный молодой человек.
– Может быть, они поссорились?
– Точно! – воскликнула Еловецкая.
– Что точно?
– Поссорились они!
– Откуда вы знаете? Стены в вашем доме вроде бы не тонкие.
«Не могла же эта дама подслушивать у дверей, – с сомнением подумал Наполеонов, – хотя кто их поймёт, этих дам».
И тут Еловецкая разрешила его сомнения.
– Понимаете, – проговорила она, – он чуть Зульфию с ног не сбил! По крайней мере, ведро с водой у неё из рук выбил. Оно так и покатилось с грохотом по лестнице! Зульфия ругаться стала. Я услышала шум и выглянула, спрашиваю, что и как. Зульфия мне и сказала, что на неё, как ураган, парень налетел, чуть не сшиб её с ног, ведро с водой выбил и даже не извинился.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
