— А чья вообще была идея построить пиар группе на такой концепции? — поинтересовался Лосев.
— Моя. У меня к тому времени уже несколько лет брезжила такая идея, и я искал тех, в ком смогу воплотить ее. Ребята просто оказались в нужное время в нужном месте. Я ужинал в ресторане, где они выступали. Мне понравилось их исполнение, и я предложил им такой вот контракт. Они согласились быстро.
Понятно. Значит, большой и чистой любви там не было никогда. По крайней мере, со стороны Антона. Свитюк также подтвердил и то, что говорили другие: незадолго до Нового года у ребят начался совсем уж разлад в отношениях. Они стали ругаться, порой даже в присутствии других людей. Продюсер пригрозил им, что, если они не возьмут себя в руки, он разорвет с ними контракт и сделает так, что никто другой им его больше никогда не предложит. Они вроде бы затихли. Во всяком случае, на людях.
— А в чем была причина их ссор?
— Да кто ж их разберет, — развел руками продюсер. — Знаете, говорят, любовь живет три года. Вот они как раз и были женаты три года.
— А что насчет другой женщины? Раз у них два года уже была тишина и Алина на самом деле любила Антона так, как вы говорите, то за эти два года она привыкла к жизни без измен и, если на горизонте снова появилась соперница, могла сорваться.
На этот раз Свитюк думал долго.
— Не знаю, что вам сказать, — наконец развел руками он. — Вроде бы никого у Антона не было. По крайней мере, даже слухи до меня не доходили.
— А мне тут сорока на хвосте принесла, что пофлиртовать с фанатками он был вовсе не прочь, — подначил Лосев.
— Так это всегда так было. Тоже часть сценического образа.
Лосев откровенно удивился.
— А разве флирт с фанатками не идет вразрез с концепцией большой и чистой любви?
Продюсер рассмеялся.
— Знаете, Алексей…
— Александрович, — подсказал Лосев.
— Алексей Александрович. Я ведь идею такого дуэта вынашивал дольше, чем женщины вынашивают детей, и понял, что нынче не девяностые на дворе. Сейчас другое время, и вторые Агутин с Варум современным детям не нужны. Мы ведь по большей части на подростковую аудиторию рассчитаны, а современные детки совсем не такие, как были раньше. Да, они, как и все в их нежном возрасте, верят в большую и чистую любовь, но в то же время нынешняя звезда должна быть им доступна. Хотя бы в их воображении. Артисты ведут соцсети, общаются с фанатами и там, и вживую. И эти фанаты должны иметь надежду. То есть флиртуя с ними, Антон им эту надежду виртуально давал, был эмоционально доступен. Ни с одной из них, я уверен, он Алине не изменял, такой одноразовый секс ему точно был не нужен, но при этом держал их на коротком поводке, чтобы в них жила надежда, что однажды и им может что-то обломиться.
Лосев только покачал головой. Ему было всего тридцать три года, но сейчас он чувствовал себя девяностолетним стариком. Так и хотелось сказать: «В наше время такого не было!» Впрочем, он отдавал себе отчет, что нынешних деток совсем не знает. Может быть, этот продюсер и прав.
— И вообще, — Свитюк замолчал на несколько долгих секунд, а потом закончил: — Антону было крайне невыгодно расставаться или ссориться с Алиной. Одно дело, изменять ей, когда они еще не были известными, а другое — сейчас, когда они на пике популярности.
— Почему вы так считаете? — не понял Лосев. — Они оба талантливые артисты, даже если разошлись бы, смогли бы построить свои карьеры по отдельности.
Молчание продюсера ему не понравилось. Тот явно что-то скрывал и очень сильно не хотел рассказывать.
— Эх, все равно рано или поздно наружу вылезет, — наконец вздохнул он. — Дело в том, что и тексты, и музыку для их песен писала Алина. Считалось, что она пишет музыку, а Антон — песни, но это было неправдой. Мы просто так говорили, чтобы казалось, что они талантливы оба, что два человека, которых боженька поцеловал в лоб, нашли друг друга, но талантлива была только Алина. И она бы карьеру без Антона построила, а он без нее — нет. Поэтому я и не думаю, что у него кто-то был.
Вот это поворот! Теперь вся история выглядит уже совсем по-другому.
— Сергей Павлович, а не могло так случиться, что Алина унижала Антона этим? — спросил Лосев. — Мы все гадаем, что могло спровоцировать ту смертельную ссору. Думали, все-таки другая женщина, но раз тут такое…
— Я не знаю, — честно признался Свитюк. — Я ни разу такого не слышал. Да и Алина его очень любила. Но произойти могло все, что угодно, меня ведь там не было.
Правда, ничего такого Никита не говорил, но ему ведь удалось увидеть совсем немного ссоры. Самое начало, то, что заставило Алину начать собирать чемоданы, он не смог рассмотреть. Точнее, услышать. Слишком отдаленное время, такое ему не под силу. Они сразу решили, что дело было в другой женщине, ведь Алина просила Сашу проследить за мужем именно из-за подозрения в измене, но вдруг причиной той ссоры стала не женщина? Алина сказала Антону, что уходит, он без нее никто, и это могло разозлить его. Ведь без нее он не сможет выступать, а значит, потеряет все. А если уж станет известна правда о том, кто писал все песни, то Антон окажется еще и опозорен.
Выстраивая такие обыденные версии, Лосев умудрялся не учитывать другие показания Никиты. В конце концов, ну вдруг он ошибся? И не было там никого третьего, а следы на теле Алины могли появиться не в момент смерти, а раньше. Как тут установишь, что, именно тогда, когда Антон душил ее, кто-то третий держал за плечи, если это не синяки?
На вопрос о том, не замечал ли он раньше синяков на теле подопечной, Свитюк замахал руками:
— Что вы, что вы! У Антона, конечно, много недостатков, но Алину он никогда бы не ударил!
Не смог продюсер ничего рассказать и о снах Алины. Если вдруг той снилось то же, что привиделось Яне Васильевой, то посторонним она не рассказывала. Зато Лосеву удалось раздобыть список всех сотрудников продюсерского центра, с которыми Девятовы общались чаще всего. Останется осторожно расспросить женщин, может быть, и выяснится что-то интересное.
— Сергей Павлович, и последний вопрос: этого человека вы не узнаете? — Лосев протянул продюсеру фотографию неизвестного, выведшего Антона из квартиры. — Это должен быть кто-то близкий Антону, именно ему первому он позвонил после убийства Алины.
Свитюк взял фотографию, осторожно, будто письмо со спорами сибирской язвы, долго вглядывался в фигуру неизвестного, но затем покачал головой.
— Увы, с такого ракурса я не могу опознать. Одежда самая обычная, в такой половина города ходит, а больше тут ничего и не разглядишь.
Лосев вздохнул. Да что ж за человек такой неуловимый? Почему никто из окружения Девятовых не может его узнать?
* * *
Анна Жемчужная, бывшая жена Антона Девятова, жила в пригороде, который в очень скором будущем обещали присоединить к городу. Местность уже сейчас преобразилась до неузнаваемости: все старые деревянные дома снесли, кривые улочки сравняли с землей и на месте бывшей деревни возвели огромный многоэтажный жилой комплекс. К чести застройщиков, они не стали строить то, что принято называть человейниками. Дома здесь имели не больше девяти этажей, построены были из кирпича, а не панелей, каждый имел свой стиль и цвет. Кроме того, облагородили и прилегающую территорию: разбили сады, скверы, устроили зоны отдыха. О том, что квартал совсем новый, говорили и невысокие пока деревья, не дающие нормальной тени, но в перспективе обещающие уютную зелень за окном. Наверняка цены в этом квартале были такими, что Яне в жизни не заработать даже на первый взнос.
