Помог ли вам опыт в "запата" в вашей общественной жизни?
Джордж Буш: Опыт отношений с людьми помог мне невероятно здорово. Я многое узнал о лидерстве, узнал об особенностях экономической системы. Я изучал в колледже теории предложения и спроса, риска и вознаграждения, прибыли и потерь, постигал важность труда и морали. Но я не осознавал, как все эти факторы действуют вместе, пока не принимал решений, влекущих за собой и жизнь, и смерть, и выживание бизнеса…
Но я думаю, что больше всего я узнал о людях. Нефтепромыслы славятся не просто талантливыми или знающими людьми. В те дни большинство нефтяников не имели особого образования. Они приходили из совершенно другой среды, чем я. Но то, как они посвящали свою жизнь этому делу, их упорная лояльность, огромный дух состязания и упорство вдохновляли, и это произвело на меня неизгладимое впечатление".
(Из "Вива", периодической публикации служащих "Запата корпорейшн"; издание в честь 25-й годовщины — выдержки из интервью с Хью Лидтке и Джорджем Бушем)
Глава четвертая.
Разница между куриным салатом и…
Хьюстон, 1964 год
"Хьюстон, 1 ноября (АП). — Сенатор Ралф Ярборо, демократ от штата Техас, заявил избирателям в графстве Харрис, что его соперник по выборам в сенат США Джордж Буш является "любимчиком "Общества Джона Бэрча"".
(Обзор новостей, 1 ноября 1964 г.)
Иногда мы смеемся над событиями лишь спустя многие годы, но в другой раз случившееся оказывается настолько смешным, что сразу же вызывает у нас хохот. "Мне действительно совсем не хочется показывать это вам, Джордж, — сказал один из организаторов моей избирательной кампании, вручая мне заметку с заявлением Ярборо, — но я думаю, что вам следует это знать…"
Было последнее воскресенье перед выборами. Я чувствовал себя усталым и выглядел, вероятно, так же. Каждый казался сверхозабоченным моими переживаниями, словно я был привязанным воздушным шаром на избирательном митинге и мог лопнуть от первого же прикосновения. Но я никогда не чувствовал себя в более приподнятом настроении — во всяком случае, с начала кампании. Это было похоже на пик формы бегуна, которую обретает кандидат, когда наконец после многомесячного марафона он уже видит финишную ленту.
Но цель состояла не просто в окончании гонки, а в победе. И мы на самом деле собирались победить, сомнений в этом ни у кого не было. Опросы общественного мнения показали, что кандидат в президенты Линдон Джонсон имел в Техасе подавляющее преимущество над Барри Голдуотером, но вот гонка за место в сенате шла голова в голову. Что-то назревало.
Это был побочный эффект пика моей формы в предвыборной гонке: абсолютная уверенность, что весь вложенный труд, не только мной лично, но и всей моей семьей, персоналом и агитаторами-добровольцами, будет вознагражден в день выборов. Никакая газетная статья или личный выпад против меня в последнюю минуту не должны были этого изменить.
Да и как это могло бы случиться? Все, что только можно было сказать или напечатать обо мне, уже было сказано или напечатано — включая выпад в рекламном объявлении на целую газетную полосу, что голосование за меня, как и голосование за Голдуотера, ведет к ядерной войне.
Избирательная кампания — это поучительный опыт. За полтора года, с тех пор как я вступил в гонку за место в сенате США против Ралфа Ярборо, я узнал очень многое. Барбара и я объездили Техас от Панхандла до Рио-Гранде, от Уичито-Фолс до Бивилла. Нет лучшего способа узнать штат и его людей, постигнуть их разнообразие. Многое я узнал и о себе. Фактически о нас.
Так, я узнал кое-что об отце Барбары Марвине Пирсе. Это было сказано в одном из памфлетов Джона Бэрча в самом начале кампании. Мистер Пирс, говорилось в памфлете, является президентом корпорации "Макколл".
Это я знал.
Фирма "Макколл" издавала журнал "Редбук".[31]
И это я знал.
А как подсказывало название, "Красная книга" была официальным изданием коммунистической партии.
Этого я не знал.
Потом был этот плотно сбитый парень, который просветил меня в отношении одного из жертвователей в мою кампанию, — и этого я раньше не знал. Рой Гудэрл, один из моих советников по избирательной кампании, и я обрабатывали толпу на своеобразном политическом пикнике в округе Панхандл. Мы раздавали карточки с лозунгом моей избирательной кампании: "Поможем построить еще более прекрасный Техас, поможем построить еще более великую нацию! Выберем Джорджа Буша в сенат США!"
"Буш. Угу, слыхал про вас, — сказал парень, когда я вручил ему карточку. — Но я не могу поддержать вас".
"Сожалею об этом", — сказал я, думая что он имеет в виду, что никогда не поддержит кандидата-республиканца. Именно это обычно подразумевали люди, когда реагировали таким образом. Мне лично вы нравитесь, Буш, но вы принадлежите не к той партии.
Вспомним, что это был 1964 год. Мы создавали республиканскую партию в Техасе, но дело подвигалось медленно, особенно в сельских районах. Однако парня беспокоило не то, что я принадлежал к республиканцам. За этим скрывалось что-то похуже.
"В вашем нефтяном бизнесе участвуют восточные деньги, не так ли?"
"Кое-какие", — сказал я. Рой Гудэрл потянул меня за рукав. "А в чем дело? Что вы имеете в виду? Каждый, кто бурит, обращается к вкладчикам капитала с западного побережья или с восточного. Такова природа этого бизнеса".
Но задавший вопрос покачал головой, даже не слушая ответа. "А что вы скажете о некоторых вкладчиках в вашу кампанию?" — И
