Книга Бездна - Анатолий Махавкин

Оксана сразу опустилась на пол и, болезненно морщась, начала стаскивать сапог. Обычное дело, если бы я не надел свои давным-давно разношенные сапожищи, неизвестно, какие бы мозоли пришли в гости ко мне. Я сбросил осточертевший груз на пол и подошёл к страдалице, дабы облегчить её мучения лёгким массажем. Как в своё время говорил Марселас Вега, массаж ног – это не просто массаж.

В очередной раз моим планам было не суждено сбыться. Не успел я присесть, как рядом со мной оказался Зверь, грубо приволокший за руку ловеласа-неудачника. Сергей выглядел весьма и весьма обескураженно. Задний план сей картины весьма любопытно оживлялся Воблой, которая что-то втолковывала Теодору и при этом указывала рукой на… меня? Наш руководитель сделал отрицательный жест, и амазонка, пожав плечами, отошла. Взгляд, посланный ею, мне очень даже не понравился.

– Такие дела, братишки, – сказал Зверь, глухо покашливая, – имеется одно небольшое дельце, которое вам нужно обстряпать, перед тем как ваши задницы получат покой.

У меня время от времени появляется предчувствие надвигающейся опасности, которое выглядит как далёкий перезвон колокольчиков. Стоило гиганту произнести свою фразу, и в моих ушах взвыла настоящая сирена. Вроде никаких оснований для тревоги, но мне стало так плохо, словно я наелся тухлятины.

– И чё надо сделать? – Сергей выглядел недовольным, не больше.

– Вернётесь в тот зал, откуда мы пришли. – Казалось, Зверь с огромным трудом подбирает нужные слова. – Подойдёте к ближайшему колодцу и бросите в него по гранате. Естественно, они должны взорваться. Выждите полминуты после взрыва и бросите ещё по одной, у вас их как раз по две штуки.

– И зачем это? – забыв о предупреждении, спросил Серёга.

– Так надо, – мягко, чересчур мягко, ответил Зверь.

Я проглотил сухой ком песка, невесть как угодивший в моё горло, и, похрипывая, сказал:

– А почему бы не послать людей, которые лучше обращаются с гранатами? Взорвём ещё себя на фиг…

Великан внимательно всмотрелся в моё лицо, потом медленно перевёл взгляд на Воблу, стоявшую, скрестив руки, около стены. Лицо женщины выглядело почти таким же загадочным, как лик Джоконды.

– А за кой хрен вы бабки получаете? – Уже начав фразу, Зверь сообразил, когда и где раньше он произносил эти же слова, и недовольно поморщился, но продолжил: – Или вы хотели до финиша брести за чужими спинами? Поэтому валите немедленно!

Сергей больше не спорил. Поправив автомат на груди, он плюнул и побрёл к выходу в зал. Следом за ним, с трудом волоча непослушные ноги, поплёлся и я. Выходя, я бросил взгляд на Оксану, склонившуюся над натёртой ногой. У меня возникло чёткое ощущение, что я вижу девушку в последний раз.

– Ну, ты идёшь, – недовольно буркнул Сергей, поджидая меня. – Как баб трахать, так он первый, а как дело делать – почему не кто-то другой?

– Да не будь же ты идиотом! – едва не завопил я, догоняя его. – Ты не видишь, нас пытаются подставить!

– Подставить? – Он хмыкнул. – Всего-навсего кинуть парочку гранат в колодец.

– Ага, – нервно хихикнул я. – Помнишь того нарика, размолотого в брызги? Его всего-навсего послали ощупать крышку люка!

– Пошёл ты на… – буркнул Сергей. – Меня больше пугает автомат Зверя, чем твоя болтовня. А с таким козлом, как ты, я вообще не хочу разговаривать.

Судя по всему, для этого представителя хомо уведённая женщина являлась самым жутким оскорблением, которое он не простит мне до самой смерти. И самое неприятное, похоже, прощения осталось ждать совсем чуть-чуть. Понять бы только, откуда ожидать удара, попытавшись избежать его. Но возвратиться мы тоже не могли, тут Серёга был прав, этого Зверь не простит. Пока эти мысли испуганными хорьками метались по переплетениям извилин, мы выбрались в чёртову пещеру с её источающими зловоние ужаса колодцами.

Не раздумывая ни секунды, Сергей направился к тому, который вызвал у меня наибольший ужас, – именно он был самым близким к выходу. Чудилось, даже камни рядом с этой дырой хрустели под ногами как-то особенно, порождая своим треском судороги всех мышц одновременно. Пальцы мои намертво вцепились в рукоять автомата, и я перестал их ощущать. Одна из чёрных клякс, на которые я обратил внимание, оказалась совсем близко, и меня едва не вывернуло наизнанку от внезапного приступа тошноты. Почему-то мне показалось, будто тёмное пятно напоминает силуэт человека, раздавленного катком.

Сергей подошёл к барьеру, ограждающему колодец, и поглядел вниз. Наклонившись, он долго всматривался во мрак шахты, а потом приложил ладонь ко рту и громко закричал:

– Эге-гей!

Не было даже самого слабого эха – вопль заглох так, словно был послан в огромную пуховую подушку. Крикун оказался несколько обескуражен, но тем не менее деловито вытащил из кармана гранату и повертел ребристое яйцо в ладонях.

– Блин, – пробормотал он с видом знатока, – хоть бы себя не взорвать. Ну, какого ты там телишься? Давай по-быстрому захреначим эту срань и отвалим отсюда. Почему-то у меня нервишки пошаливают от этой долбаной дыры.

Нервишки у него, видите ли, пошаливают! Я с трудом доволок чугунные ноги до ограды колодца и, сглотнув комок, тоже заглянул в тёмный зев провала. Воображение разыгралось при этом не на шутку: я совершенно отчётливо видел, как мрак внизу шевельнулся и посмотрел на меня. Уж не знаю, чем эта чёртова темнота может смотреть, но она смотрела, это точно!

– Кидаем? – нарочито бодро спросил Сергей, взвешивая на ладони гранату.

Говорить я не мог, не в силах разлепить намертво сцепившиеся зубы, поэтому молча достал лимонку и, отогнув предохранитель, выдернул кольцо. Серёга проделал те же манипуляции, и обе близняшки нырнули во мрак колодца, мгновенно растворившись в угольной черноте. Мой напарник тут же достал вторую гранату, а меня словно парализовало – я не мог пошевелить даже мизинцем.

Казалось, прошли тысячи лет, и взрывы давно должны были прозвучать, но секунды продолжали тянуться бесконечным караваном, ступая по натянутым нервам. Наконец откуда-то из самой преисподней донёсся глухой гул двойного взрыва, и слабый отблеск мелькнул на невероятной глубине. Тотчас же громко лязгнуло за нашей спиной, и я обернулся, догадываясь, предчувствуя, зная то, что увидел мгновением позже. Дверь, через которую мы вернулись в пещеру, была закрыта, отрезав нам путь к отступлению. Какое бы дерьмо нас ни ожидало, мы оказались с ним один на один.