Но пошла же, а значит - его теперь обязанность - оберегать и охранять, чтобы не дать ей ни малейшего повода усомниться, выбить из - под ног плоские, удобные ступени обратного пути.
- Все хорошо будет, Меридит. - выдохнул он ей в щёку - Веришь? Если твой чешуйчатый приятель вернется, я его встречу. Поняла?
Меридит хихикнула и кивнула, увлекая любовника за собой, на покрытую тонкими одеялами постель.
Там он и настиг ее, взял - голую, хихикающую и ойкающую от осторожных прикосновений к заживающим ранам. Взял быстро, будто торопясь, что передумает верить и пойдет назад, сминая ногами сгоревшую траву, ступени, обрывки дороги и разговоров.
Согнув в коленях худенькие, почти девчачьи, смуглые ноги, вошел глубоко, резко и жарко, глядя прямо в серо - голубую марь глаз расплывающимися серебристыми зрачками. Подложив руку под выгнутую спину, долго - долго ласкал собой юркое тело, ставшее внезапно невероятно податливым.
Меридит была сейчас невероятно возбужденной и возбуждающей: влажной, закусившей нижнюю губу, чтоб не стонать громко - это был только ЕЕ жест, как и все здесь было ее... разметанные по подушкам волосы, раскинутые руки, пальцы с короткими ногтями.
Элиджар тронул языком соски, один и другой. Девушка вдохнула как - то внутрь, глухо и глубоко.
- Еще, - попросила она - Мне нравится! Очень...
Ей нравилось все, что он творил с ней. Как - то девчонка обмолвилась, что не против постельных игр в любое время, только чтоб...
- Чтоб не больно, Элиджар. И без этих всяких...
Лимбрий как - то сразу понял, что она понимает под "этими всякими". Нет уж... Делать больно своей паре, пусть взятой им супротив закона и вопреки всему, поэтому и парой - то его она считаться вряд - ли могла теперь; он не хотел. И не делал.
Незачем было разматывать перед ногами принцессы ленту обратного пути.
Пусть и любви между ними не было, и быть не могло, только вот что же это было?
Что - то другое.
...Позже, когда задавила она карамельный крик узкой ладонью, прижатая к простыням массивным мужским горячим телом, лежала, прижавшись лбом к плечу оборотня, все еще чувствуя в себе тугую мужскую мощь, оборванно выдохнула и спросила:
- Отчего ты пошел - то за мной? И один...
Лимбрий фыркнул и, осторожно выйдя из желанного тела, лег рядом.
- А с кем мне надо было идти, с оркестром? Горожане не сунутся в Вестрафский лес, сама знаешь. Боятся они. Да и кого брать? Прана с его кривыми ногами? Как раз бы и пришли, когда б уже дракон тебя оттрахал. Ну или сожрал. Я не знаю, что он там хотел...
Лимбрий уже задремал, а принцесса все еще лежала без сна, вглядываясь зачем - то в потолок, щуря глаза, наблюдала, как ползут по темной лепнине тени прыгающего в камине огня и падающего за окном снега.
И, как навязчивая мелодия из тех, которые прилипают к памяти намертво, крутилось сейчас в памяти не то, постоянное: "На колени, тварь грязнокровая!", а новые слова...
Новая музыка, фраза, которую обронил любовник ее перед тем, как отдаться во власть сна.
- Все - таки ты мне нравишься, Меридит...
Повернув голову, она протянула руку и, намотав на палец горько - шоколадный локон его волос, прошептала, чувствуя, как язык легонько бьет в зубы и касается губ:
- Все - таки и ты мне, наверное, тоже...
________________________________________________________________
*День Холода - праздник в начале зимы.
Глава 13
Несмотря на неприятные события: дракон, сгоревшая деревня, распухшие колени старика Прана, эпидемия заразной болезни, жизнь начала приходить в более - менее стабильное, нудное русло.
Болезнь усилиями горожан, Марты и пары замшелых целителей не получила распространения. Не найдя пищи, она стала угасать, угасать, угасать, пока совсем не сошла на нет.
Площади и улицы города теперь расчистили от остатков пожарищ, завалов и, приведя в божеский вид, теперь чистили регулярно. Брангдор преобразился. Немного, но преобразился - теперь он, хотя бы, не напоминал собой помойку, безысходность больше не смотрела из его глаз.
На месте сгоревших строений решено было строить новые здания но, конечно, летом. Сейчас же уцелевшие семьи в спешном порядке были заселены в пустующие каменные дома.
Вопрос с топливом тоже был решен, хотя и наполовину - группа самых сильных мужчин отправлена была в ближайший лес. Рубщики сперва посопротивлялись - а что, если дракон вернется, а что, если мороз, а что, если...
- Дракон вернется? - притворно удивился Элиджар - Конечно, вернется. Думаю, тварь не раз еще навестит Брангдор.Только вам - то что? Не вам с ним говорить. За топливом пойду с вами. Если что, так... сам.
На эту фразу люди ответили уважительными согласными кивками. Горожане почувствовали себя хоть под небольшой, а защитой и таково было сейчас их положение, что защиту эту теперь они готовы были принять хоть от кого.
Даже от этих двоих, пришлых и мутных. Тем более, пришлые до сих пор никакого зла не сделали никому.
Тот памятный день, когда Меридит чуть не погибла в когтях неведомого чудовища, врезался в память, постепенно обрастая сплетнями и фантастическими подробностями.
Языками чесали так усердно, что принцессу чуть ли не избранной в жертву объявили - вроде как за своим добром дракон прилетал.
Услышав о себе такое, Меридит покатилась со смеху:
- Нашли Невесту*, - вытерла она слезы, выступившие от смеха - в Невесты девчонок берут, красивых и невинных. Как придумают что...
Прошлые беды постепенно забывались, отходили на второй план, давая место бедам нынешним, одна из которых носила название Беженцы.
Их было много, очень много. Люди стекались отовсюду - разрушенных земель предостаточно, а слава о разрастающемся и оживающем Брангдорском Королевстве пошла далеко.
Каждый думал:
- Принцесса - магичка, трахарь ее - лимбрий, оборотень. Один оборотень тысячи человек стоит и ста магов. Не возьмут ли и нас под свою защиту? Поехали, однако! Ведь пропадем совсем...
- Так дракон там! - возражали ему - Давно его, говорят, не было, но может вернуться.
Смельчак хорохорился:
- Ты видел того дракона, нет? И я нет. Врут все, сказки это! Да и лучше дракон, чем голодная смерть. Поехали, говорю!
Вот и ехали. Черными, длинными ручьями стекались в Брангдорское Королевство и начинали потихонечку обустраиваться.
Одна зима кончилась, лето сгорело в одночасье, осень уже махала на прощанье красным платком. Близилась другая зима - ветренная, злая, ледяная. Предыдущие помягче были, видимо согреты войной и пожарами, как одинокая баба страстью.
