Странно, почему она раньше ничего не добивалась, – мелькнула странная мысль. То есть, у нее просто не было в этом необходимости. Вот она и плыла по течению, слепо следуя подсказкам родителей.
Она ловчее, чем прежде, объехала очередной камень. Этих камней так много потому, наверное, что когда наверху тают снега, река выходит из берегов? А, может, по этой дороге когда-то несся селевой поток, который тащил за собой камни и целые глыбы.
Однако, как немеют у нее руки! Ну конечно, Эльвира вцепилась в руль, как в свою последнюю надежду… А если держаться за него не так напряженно? Мотоцикл выписал зигзаг, но дальше колеса будто нашли колею, ехали почти туда, куда она их направляла.
Спина опять стала ощущать тяжесть сидящего позади Евгения. Неужели с ним все так плохо?
– Женя! Евгений!
Эльвира снизила скорость. Как ни крути, а останавливаться, видимо, придется. Но только она об этом подумала, как дорога резко пошла под уклон, и мотоцикл уже ехал сам по себе, увлекаемый силой инерции. Ей нужно было лишь держать руль да вглядываться в дорогу перед собой, чтобы опять не налететь на камень.
Сколько она так ехала, Эльвира затруднилась бы ответить. Она старалась не думать ни о чем постороннем кроме дороги, вглядывалась в нее до рези в глазах, но в руль уже не вцеплялась и держала мотоцикл почти уверенно.
Правда, спине становилось все тяжелее, но она приспособилась поводить ею, как бы приводя своего седока в сознание. Он и в самом деле на некоторое время переставал к ней приваливаться, и мотоцикл продолжал мчаться вперед. Если об их езде можно было сказать – мчаться. Она даже не могла бы сказать, с какой скоростью ехала. Просто как робот, задала себе программу: выбраться из леса, и с той поры просто ехала и ехала, боясь отвести взгляд от дороги.
И вдруг все кончилось. Эльвира даже не поверила своим глазам. Она с размаху выехала на шоссе, и от неожиданности проскочила его поперек, едва успев затормозить у противоположного кювета.
Собственно, притормозить-то она притормозила, и даже остановилась, но мотоцикл все равно завалился набок, потому что она не могла держать и его, и потерявшего сознание Евгения.
Эльвира тоже упала, но при этом она так радовалась своей победе, что почти не обратила внимание на удар, с каким завалился на её ногу мотоцикл.
Дрожащими пальцами она отвязала Евгения и склонилась над ним. Ну, вот что нужно делать в таком случае?! От бессилия ей хотелось завыть.
И в это время возле нее остановилась машина. Обычная легковая, японская, уж в этом-то Эльвира разбиралась. «Хонда».
– Девушка, вам помочь? – спросил ее какой-то мужчина, приоткрыв дверцу.
Эльвира взглянула как бы со стороны на картину, представшую его глазам, – надо ли мужчине объяснять, что случилось на самом деле или сочинить какую-нибудь историю?
– Помогите, если можете, – жалобно произнесла она, только теперь почувствовав, как она устала.
А дальше случилось вот что. Эльвира решила попросить у него аптечку. То есть, она не знала, что за лекарство могло бы помочь сейчас Евгению, но, может, мужчина знал?
В общем, она поднялась и бегом стала приближаться к машине, в которой водитель с кем-то разговаривал по мобильнику. Он на мгновение отвлекся. Думал, наверное, что она так и будет сидеть возле неподвижного Евгения.
Видимо, поза у нее была обманчиво обреченной. А Эльвира подбежала и только открыла рот, чтобы высказать ему свою просьбу, как в открытое окно услышала обрывок его речи.
– … у них Димкин мотоцикл. Какое может быть сомнение, что я его номер не знаю! Как вы говорите, обоих? Нет, глушителя с собой нет. Но я же не думал… Не беспокойтесь, шоссе безлюдное, выстрелов никто не услышит…
Эльвира при первых же его более чем странных словах села на корточки, и остальное время просидела, в бессилии прижавшись к машине.
Затем стукнула дверца, водитель вышел, а Эльвира, чуть ли не ползком, так же на корточках обогнула машину с другой стороны, осторожно открыла ту самую, только что закрытую дверцу, моля только об одном: чтобы ключ зажигания остался в замке.
Бог ее услышал, потому что помог. Ключ имелся, и взявшись за него, она боковым зрением увидела изумленное лицо мужчины, пистолет в его руке и открытый в беззвучном крике рот.
Беззвучном, потому что его заглушил звук взревевшего мотора – Эльвира с места рванула машину и помчалась, нарушая все правила движения автомобиля с места. Бедная «Хонда» даже подпрыгнула. Тотчас сбоку ударил выстрел, и зазвенело разбитое окно.
– Сто-о-ой!
Но Эльвира и не подумала остановиться. Наоборот, она жала на газ что есть силы и мчалась вперед, даже не будучи уверена в том, что едет в нужном направлении.
Как бы то ни было, рано или поздно ей должны попасться представители дорожно-патрульной службы. Разве они не чувствуют, как мчится по шоссе машина, нарушая правила дорожного движения?С недозволенной скоростью.
Где же они? В любое другое время кажется, что эта самая дорожная служба есть за каждым кустом.
Но вот в чем вопрос: поверят ли ей?
Почему Эльвиравообще решила, что её… хотели убить! Может, он говорил совсем о другом? Уж не привиделся ли ей пистолет в руке незнакомого человека? А что, если она это все придумала? Мамочка!
Ко всему прочему, Эльвира бросила лежащего без сознания Евгения. Неужели этот бандит убьёт его? Наверное, прежде попытается догнать Эльвиру. На чем? Всё на том же мотоцикле, который уж он-то заведет безо всяких проблем.
Она стала успокаивать себя тем, что вовсе не бросила своего соратника на произвол судьбы, а всего лишь поехала за помощью. Да, что там, поехала, помчалась, и вот уже минут пять едет, мечтая увидеть милиционеров так отчаянно, как не хотела увидеть никогда прежде.
Но теперь ей не везло. Не может человеку везти всё время. Она и так почти на честном слове выехала из опасного леса. И вывезла тяжело травмированного Евгения. Возможно, ему требуется срочная медицинская помощь, а Эльвире даже позвонить медикам неоткуда. И как бы она сообщила врачам координаты, где лежит Евгений? Где-то там. Она даже не знает, какой имеется поблизости населенный пункт.
Нет, она сделала все правильно. Как перепелка от гнезда пытается увезти убийцу от беспомощного Евгения. Вот зачем она уехала!
Эльвира до сегодняшнего дня водила машину три года. И всегда чувствовала себя за рулем уверенно. Где-то на дне реки Беленькой, или, может, внизу по течению, на каком-нибудь берегу в непромокаемом пакете лежат ее паспорт и права. Вот только больше девяноста километров она никогда прежде не выжимала, а сейчас от страха Эльвира все жала и жала на газ, боясь даже взглянуть на спидометр: наверняка на нем такая скорость, что, увидев эту цифру, она не сможет удержать руль от страха.
Кстати, о страхе. Она прислушалась к себе: его не было. Не было этого ужаса перед неминуемой гибелью, с каким она поначалу жала на газ. Эльвира странным образом захолодела, что ли. И теперь смотрела на дорогу, мечтая о синем мундире с надписью «ДПС», как девушки мечтают о прекрасном принце.
