Значит, надо немедленно проветрить. И пофиг что зима сейчас, а я мокрый в полотенце. Девушке жарко, а я потерплю.
- Окно закрой, - подала голос Люба.
- Люба, любовь моя, тебе же жарко вроде как. Надо проветрить, - глупо улыбаясь, все же открываю окно.
- Придурок ты, Рома, - тихо так сказала, но я расслышал. А потом к окну подошла и захлопнула.
Близко так ко мне стоит. Маленькая такая, до плеча мне достает. А волосы эти! Я вспомнил, как на кулак их в прошлый раз так по-свойски наматывал. Черт, полотенце походу не спасет.
Эх, была не была.
Подхватил Любу за ягодицы и на стол усадил. Вклинился ей между ног. Но она почему-то не рада. Эй, какого фига? Чем это мне по голове прилетело?
- Серьезно, это ты меня сейчас шахматами навернула? – я прям не поверил своим глазам.
- Ну, так может поумнеешь. Думать начнешь, - говорит, а сама сидит все так же на столе.
- Я, знаешь ли, и так умный. Вот сыграть можем, сразу поймешь, - блин, дурак, что я морожу. Я же в шахматы от силы 3 раза играл, в глубоком детстве, когда правила учил. Только правила и знаю.
- А почему бы и нет? – говорит эта фея и расставляет рядом на столе доску с фигурками. – Давай на желание.
- Нет, - не согласен я совершенно. – Давай на раздевание сыграем.
- Хорошо, - улыбается загадочно. Я тоже на стол уселся.
Первую партию я, к своему стыду и неудивлению, проиграл.
Пришлось раздеться. Ну, как раздеться – полотенце снять. Теперь мы на столе сидим. Она одетая, я голый и шахматы между нами.
- Дай мне вторую попытку, Люба, любовь моя, - прошу я фею. – Я так давно тебя раздетой не видел.
- И не увидишь, придурок, - уже не скрывая улыбки, говорит Люба, - я кандидат в мастера спорта.
И надо ж было в этот момент Машке с Колей вернуться. А я тут только выигрывать собрался.
23
Николай
- Я ослепла, - Машка захлопнула дверь в наш номер и тут же осела в коридоре.
Сидит под стеночкой, ржет. И так заразительно она смеется, что я невольно повторять начал. И вот мы уже вдвоем в коридоре сидим и остановиться не можем.
Люба осторожненько так двери приоткрывает и высовывается на полкорпуса.
- И чего мы тут психиатров зазываем? – спрашивает с задорным прищуром. – Выходной у них сегодня. Зря стараетесь.
- Да, после такой картины я прям не знаю, как и заснуть сегодня, - сквозь слезы смеха произносит Машка. – Как это развидеть?
- В шахматы учила играть балбеса, - учительским голосом, назидательно так, произносит Любовь.
- Эээ, нет, фея, ты не учила, ты издевалась, - подал голос из-за двери Ромка.
- Шах и мат тебе, король, – смеясь, произнесла Машка. И спросила, - Ром, надеюсь, ты уже там оделся?
- А что мне одевать? Раздеваться быстрее было. Эх, не сработала моя хитрость, - с горечью заметил парень. – Я ж не знал, что она кандидат в мастера спорта, оказывается.
- Нечего было губу раскатывать, - говорю уже я, поднимаясь и подавая Машке руку. – Шахматы с собой возьми, фетишист хренов. На досуге подучишься играть.
- И стол тоже, - подала голос моя невеста. – Он теперь нам точно не нужен, – опять заржала в голос. – А с тобой мы завтра поговорим, - это она уже Любе выходящей сказала.
Наконец-то мы домой вернуться смогли. И все-то хорошо, но романтический момент утерян, как говорится. Надо срочно с этим что-то делать. Пить нельзя. Мне по крайней мере. А Машку спаивать не буду.
- Солнышко, подожди немного, - поцеловал ее и пошел в ванную.
Три минуты и уже набирается ванна с пеной. Свечки пахучие на полочке у Машки нашлись. Ваниль и что-то там еще, я не сильно разобрался. Но зажег, и комната сразу наполнилась мягким мерцанием и приятным запахом.
Я вернулся в комнату. Машка возле окна стоит, о чем-то крепко задумалась.
Медленно подхожу к ней сзади и легонько обнимаю за талию. Мои руки постепенно сами собой начинают гладить любимое тело.
Машка вздрогнула, но не повернулась. Ждет, значит, что дальше будет. Но уже возбудилась достаточно, судя по торчащим из-под халатика соскам. Она у меня вообще прям как спичка зажигается, стоит мне только к ней подойти, приобнять или ласковое что-то на ушко прошептать.
И что радует – такая реакция у моей девочки только на меня, а не на всех особей мужского пола.
Подхватил мою красавицу на руки и отнес во вкусно пахнущую ванную комнату. Начал медленно раздевать и поглаживать – грудь, спину, руки, попу ее красивую – специально обходя вниманием самое главное.
Машка от возбуждения подрагивает и включается в игру – также медленно начинает меня раздевать. Ее руки порхают легко, почти не прикасаясь ко мне, только слегка задевают. От чего мою кожу будто бьет мелкими разрядами тока.
Воздух вокруг нас уже полыхает. Желание накатывает горячими волнами. Больше сдерживаться невозможно.
Я присаживаюсь в пенную пахучую воду и тяну на себя мою девочку. Она подходит ко мне ближе. И вот я уже не могу отказать себе в удовольствии облизать ее сладкую горошинку.
Маша замирает от наслаждения, а потом быстро залезает ко мне в воду. Ласковая отзывчивая, она сразу же усаживается на главное место. Подразнивает, сидит на мне сверху, не впуская внутрь.
Я осыпаю ее поцелуями, а она меня, пока наконец наши губы не находят друг друга.
Моя любимая берет инициативу в свои руки и медленно до упора садится на мое твердое мужское достоинство. Неспешно приподымается и опускается, полностью обхватывая меня внутри своим тугим лоном. Я подхватываю ее за попу и помогаю нашим ускоряющимся движениям.
Машка выгибается и тихо стонет. Мило закусывает руку, чтобы ее становящиеся более громкими постанывания не были слышны за пределами нашей комнаты. От чего заводит меня еще больше.
Понимаю, что еще немного и от нашей сумасшедше ускоряющейся скачки я уже буду не в состоянии сдерживать себя.
Машка финиширует первая. На секунду замирает, а потом начинает дрожать от возбуждения и бесконтрольно стонать. Я накрываю ее губы своими, чтобы заглушить звуки.
Мягкие поддатливые губы моей любимой словно нажимают во мне какую-то невидимую кнопку и запускают феерический ошеломительный оргазм. Который только усиливается, когда моя девочка начинает сжимать свои и без того тугие внутренние мышцы.
Я взрываюсь и разрываюсь на тысячу мелких осколков.
И теперь уже Машка закрывает мои губы своими, чтобы впитать в себя всю бурю моих эмоций.
- Я люблю тебя, Коля, - через время отстраняется она, все еще не выпуская.
