- У вас чудесное северное имя, - Явик, наконец отпустил ее, и княгиня почувствовала себя так, будто с нее сняли кандалы. Зачем же так долго и так крепко держать?! - я буду рад, если вы мне все покажете, леди Мирна.
На мгновение княгиня забыла о недоверии к принцессе и вопросительно посмотрела на нее, будто спрашивая разрешение. Лилиан вела себя странно, и трудно было понять, какие цели она преследует. Но ее Мирна хотя бы знала. Явик же - закрытая книга. Одним богам известно, что там под обложкой.
Поймав взгляд подопечной, принцесса выпучила глаза и отрицательно мотнула головой. По неизвестной княгине причине, король Ивтана не пришелся покровительнице по нраву. Но как это воспринять? Может, это, напротив, должно его красить?
Дилемму разрешил Кристоф, вежливо указав на дверь и приговорив:
- Почему бы вам не показать нашему уважаемому гостю сад, пока не стемнело? - он обратился к Мирне, но тут же переключил внимание на Явика, вышагивая рядом с ним и с княгиней в сторону выхода из гостиной, - моя супруга собрала там прекрасную коллекцию редких растений, - судя по тому, какой несобранной и вымотанной выглядела сейчас королева, можно было прийти к очевидному выводу: единственное, что она собирает - это вино. Но и то долго в коллекции не хранится.
По тому, как Явик саркастично ухмыльнулся и приподнял брови, Мирна поняла, что он подумал также. Но ничего не сказал, сдержался. Значит, не так уж он прямолинеен и прост, как хочет казаться.
- Главное, не опаздывайте на ужин. Я поручил приготовить что-то особенное. Специально для вас, - даже княгине стало неловко от того, как Кристоф вдруг принялся выслуживаться.
Ему это было совсем ни к чему. Весмер ничем не слабее Ивтана. А сам Кристоф и старше, и опытнее Явика. Почему он так сразу ставит себя на низшую позицию?
- Вы очень добры, - коротко поблагодарил гость и, снова взяв Мирну за руку, словно опасался, что она убежит, покинул вместе с ней гостиную.
Кристоф глубоко вздохнул и довольно улыбнулся.
Впрочем, дочь не дала ему насладиться сладкой надеждой на то, что хотя бы одна из его проблем скоро разрешится, выпалив:
- Я не понимаю, чему ты так радуешься, отец.
- А я не понимаю, почему ты не радуешься, - отозвался он, разворачиваясь и направляясь обратно к креслам. С неудовольствием он обнаружил, что и отсюда, где стоял Явик, видно, что королева уже пьяна. Святой! Какой же стыд!
- Ты ведь не думаешь...
- Я думаю, что для леди Мирны это самая лучшая партия, какая может быть. Это партия, которая и тебе была впору.
- Но что будет с Дурхамом, если...
Отец снова перебил, раздосадованный, что не только жена, но и дочь подводят его в такой важный момент:
- Что будет с Дурхамом - не твоя забота, Лилиан, - отрезал король строго, стараясь не замечать, как покраснело от гнева лицо принцессы, - твоя забота сейчас - выйти замуж. Политику оставь мне.
Кристоф потормошил Джозефа, который тоже резко притих и нахмурился, по голове, но мальчик не шелохнулся и продолжил напряженно всматриваться в дверь, ни то ожидая кого-то, ни то что-то придумывая.
И в голове у Кристофа закружилась тревожная мысль: «Да что не так сегодня с моей семьей?!».
Лилиан же не могла отделаться от вопроса, что не так с ее отцом. Впрочем, она уже давно определила, что с ним не так... Все! Он совершенно беспомощен и бесполезен. Порой даже опасен для собственного королевства.
Неужели он не понимает, что происходит? Неужели он не понимает, что отдавать Ивтану Дурхам нельзя? И что так открыто прогибаться перед не очень-то недружелюбным соседом тоже?
Ей ужасно захотелось выговорить ему все, что она думает, объяснить ему, какой он дурак и к чему приведут его необдуманные действия... Но сумела взять себя в руки, вспомнить, что у нее уже есть план, который она так долго готовила, и который вот-вот будет исполнен.
Нужно только сделать так, чтобы Явик ей не помешал...
Меньше всего на свете Лилиан хотела бы привлекать человека, которого считала своим главным конкурентом и противником. Но при сложившихся обстоятельствах... При сложившихся обстоятельствах необходимо было обратиться к Грегору.
И принцесса искренне надеялась, что слух, который она пустила сегодня в церкви, правдив, и сводный брат действительно готов порвать любого, кто приблизится к княгине.
Иначе... Иначе она не представляет, что делать.
От этой мысли на Лилиан чуть было не накатила волна паники - ужасно непривычного, несвойственного ей чувства. Во многом можно было ее упрекнуть, и в жесткости, граничащей с жестокостью, и в чрезмерном самодовольстве, и в равнодушии к окружающим и их чувствам. Хотя... Последнее она считала полезным качеством.
Но трусость и нерешительность никогда ее не беспокоили.
Более того именно две эти черты она больше всего не любила в людях. То, какое ужасное воплощение они приняли в отце, приводило ее в искреннюю ярость, и чем старше, сильнее, умнее она становилась, тем сложнее было Лилиан терпеть короля.
Все об него вытирали ноги, все им пользовались и принцессу это по-настоящему унижало, ведь она оставалась частью его семьи, происходила от него, как бы ни становилось противно от этой мысли.
Да и матушка с Джозефом не радовали: одна уж скоро захлебнется вином, одному Святому известно, что послужило началом этого пагубного пристрастия, а другой уже в столь юном возрасте показывает себя мягкотелым слабаком, прямо как отец.
Лилиан предпочитала думать о себе, не как о дочери короля Кристофа, а как о внучке короля Нейлса. Вот он был по-настоящему могущественным самодержавцем. Никто и пискнуть при нем не смел. Если бы он приказал человеку не дышать - тот бы скорее задохнулся, нежели ослушался бы своего короля.
И именно он отвоевал у Ивтана те ценные на ресурсы земли, которые с такой легкостью готов был отдать сейчас его бесхребетный сыночек. Святой! Да нужно завоевывать этих треклятых ивтанцев, которые уже не один век не дают Весмеру покоя, а не уступать свою территорию с ее хозяйкой впридачу!
Добравшись до комнаты Грегора, Лилиан заставила себя выдохнуть, успокоиться и сфокусироваться на деле.
