— Да, пойдём. Что-то мне стало не по себе.
— Да что ты говоришь? — спрашиваю с издевкой. — А я думал, ходить по ночам на кладбища — твоё любимое времяпровождение.
— Совсем нет. Я первый раз в жизни на кладбище ночью.
— К слову, я тоже.
В этот момент где-то над нами громко закаркала ворона, и Селеста вскрикнула.
— Тише-тише, это просто птица. — Я механически привлекаю ее к себе и обнимаю.
— Егор, мне страшно, — тянет со слезливыми нотками и обвивает меня руками в ответ.
— Пойдём отсюда.
Я крепко обнимаю ее за плечи, и мы направляемся к выходу. На удивление Селеста отнюдь не возражает, а тоже обнимает меня за талию. Мы идём очень быстрым шагом и через пять минут уже выходим из кладбища.
— Спасибо, — бросает Селеста охраннику, слегка сбавляя шаг.
— Не за что. — Кричит ей.
Мы уже вышли на оживленную улицу с множеством фонарей, автомобилей и прохожих, но при этом продолжаем идти, крепко обнимая друг друга. Я не хочу выпускать ее из объятий, и мне хотелось бы думать, что она тоже не желает выпускать меня.
Минут через 10 мы выходим к Сене и останавливаемся на набережной.
— Куда ты хочешь теперь? — поворачивается ко мне всем корпусом и смотрит прямо. Она убрала руку с моей талии, и мне вдруг стало так холодно.
— Не важно, куда. — Я смотрю ей ровно в глаза, а потом резко притягиваю к себе и целую.
Она отвечает мне. Обвивает меня обеими руками и прижимается к моему телу еще плотнее. Сейчас наш поцелуй намного более страстный, чем тогда на Монмартре, когда мы едва касались губ друг друга. Сейчас же мы играем языками, я веду свою ладонь по ее спине, запускаю в мягкие волосы до плеч…
Когда мы прерываем поцелуй, то еще долго стоим, соприкоснувшись лбами. Я так много хочу сейчас ей сказать, но в то же время совсем не нахожу слов. Она первая отстраняется от меня. Смотрит с улыбкой, берет меня за руку и тянет вперёд по набережной.
— У меня к тебе новый вопрос, — говорит, доставая сигареты. Засовывает в рот папиросу, поджигает ее, затягивается и выпускает дым. — Во сколько лет ты лишился девственности и при каких обстоятельствах это было?
Меня от этого вопроса разбирает смех. Я тоже прикуриваю.
— Не ожидал от тебя такое услышать.
— Люблю быть непредсказуемой.
— Я уже заметил. В 14 лет в летнем лагере с девушкой, которая работала в нем вожатой нашего отряда. Ей было 19 лет.
Селеста резко останавливается и в ужасе на меня смотрит.
— Что??? Это же изнасилование несовершеннолетнего! Харассмент!
— Эй-эй, спокойнее. Там не было изнасилования. Я не возражал. Наоборот, даже настаивал.
— Это не имеет значения! Это все равно что я сейчас пересплю с кем-нибудь из своих учеников в школе!
— Уверен, что твои ученики мечтают об этом. — Я не могу сдержать смеха.
А вот Селесте совсем не смешно. Она стреляет в меня гневным взглядом. Я спешу успокоиться.
— Ладно-ладно. Я пошутил насчёт твоих учеников.
— Твои родители должны были подать в суд на ту девушку!
— Они о ней не знали. И не знают до сих пор. Ну а с той девушкой у меня все было по обоюдному согласию. Мою детскую психику никто не травмировал.
Селеста осуждающе качает головой и возобновляет движение.
— А во сколько лет ты лишилась девственности? — решаю тоже поинтересоваться. Ну, такая правильная и начитанная девочка, как она, не могла лишиться девственности раньше совершеннолетия.
— Тоже в 14.
— Что??? — тТеперь пришла моя очередь удивляться и резко останавливаться на тротуаре. — И ты еще осуждаешь меня??
— Ну я же не с учителем девственности лишилась!
— Какая разница? Тебе было 14 лет! Это очень рано для девочки!
— Да что ты говоришь? — возмущается. — Это кто сказал, что девочкам рано?
— А не нужно, чтобы это кто-то говорил! Это очевидно! В 14 лет девочка не должна этим заниматься.
— Значит, мальчикам можно в 14 лет, а девочкам — нет?? Что-то запахло сексизмом! — она упёрла руки в боки, а ее лицо приняло воинственный вид.
— Я не сексист, но блин. Я бы не хотел, чтобы моя дочь лишилась девственности в 14 лет.
— У тебя есть дочь?? — вытягивает лицо в удивлении.
— Нет-нет! Но если вдруг когда-нибудь будет, то я бы не хотел, чтобы у нее это произошло в 14 лет.
— Уверена, что если твоя дочь это сделает, ты даже не узнаешь. Как и твои родители о той вожатой из лагеря.
Я закатываю глаза. Черт возьми, она права. Такие события ведь всегда проходят мимо родителей.
— И с кем ты лишилась девственности?
— С соседским мальчишкой, которому я всегда нравилась. Он был на год старше.
— Ты с ним встречалась?
— После этого начали, да. Но не долго.
Она отворачивается от меня и идёт вперёд, давая понять, что не хочет больше продолжать эту тему.
Глава 16. Первые
POV Кнопка
12 лет и 3 месяца назад. Апрель
Я лежу на кровати в нашей с Флёр комнате и читаю «Портрет Дориана Грея». Подруга ушла куда-то час назад, а я настолько увлеклась книгой, что даже не спросила, куда именно.
Вдруг дверь комнаты резко распахивается, и Флёр влетает с горящими глазами и красными щеками.
— Кнопочка, Кнопочка! — быстро тараторит, закрывая дверь и приваливаясь к ней спиной. Потом она сильно зажмуривает глаза и трясёт головой.
— Флёр, что случилось!? — я тут же подскакиваю с кровати и подбегаю к подруге.
Я хочу спросить, не обидел ли ее кто, но по счастливым глазам понимаю, что нет, ее точно никто не обижал. Просто у нее сейчас состояние эмоционального подъема.
— Кнопка, ты не поверишь, — она подпрыгивает на месте и расплывается в широкой улыбке. — Себастиан меня поцеловал! И сказал, что хочет со мной встречаться! По-настоящему!
Я делаю резкий шаг назад от подруги, будто меня ошпарили кипятком.
— И что ты ему ответила? — стараюсь скрыть дрожь в голосе и спросить максимально невозмутимо. Но можно даже не стараться. Флёр сейчас в таком состоянии, что ничего не заметит.
— Я согласилась! Мы с Себасом теперь встречаемся! И мы с ним целовались в губы!
Я тяжело сглатываю.
— Понятно, — выдавливаю из себя. — Я рада за вас.
Делаю шаг к подруге и крепко ее обнимаю.
— Кнопочка, я так счастлива! Ты не представляешь даже!
