Камиль изумленно открыла рот и испытующе посмотрела на Джен.
Джен пожала плечами и хитро улыбнулась.
— Я читала твою колонку «Стратегия свиданий. От А до Я».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Остынь, приятель», — нашептывал внутренний голос Джонно, который стоял на ступеньках своей гостиницы и смотрел на Камиль, идущую к нему через запруженный прохожими тротуар.
Лучи заходящего солнца золотили верхушки городских небоскребов, играли красноватой медью в ее темных волосах. Она выглядела восхитительно. Стройную фигуру подчеркивали облегающая черная кофточка и короткая юбка из шотландки. Камиль напоминала Джонно яркий полевой цветок, случайно выросший среди грубой темно-зеленой травы.
Подбежав наконец к нему, девушка встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, обдав ароматом своих изысканных духов. Он ощутил легкое прикосновение ее теплой кожи. Ее грудь уперлась в его руку. У него внутри запылало желание такой мощи, что он едва сдержался, чтобы не застонать.
Остынь, остынь. Да, правильно.
— Какие у нас планы на вечер? — поинтересовалась она.
Джонно проглотил стоящий в горле ком.
— Я подумал, ты такой специалист по части заказа еды в номер, что мы сегодня могли бы поужинать в моем номере.
— Отлично, — согласилась Камиль, замешкавшись на мгновенье. — Проведем вечер у тебя. Хорошо.
Джонно жил на восьмом этаже. Они вошли в лифт, и как только двери закрылись, он, не в силах больше ждать, притянул ее к себе и поцеловал. Никакой страсти. Просто легкое касание губ. Как приглашение... В первую секунду она была удивлена его порывом, но в следующий миг уже довольно урчала, возвращая поцелуй.
О, Камиль...
Весь день он изводил себя сомнениями. Захочет ли она его сегодня вечером так же, как накануне? Но ее поцелуй, теплый и требовательный, успокоил его. Они вошли в его номер. Джонно захлопнул дверь и едва успел дотронуться до ее руки, как она уже обвила его, прижимаясь к нему мягкими губами.
Камиль... Камиль...
Не следовало ей так целовать его.
Нужно противостоять искушению. Уходя с работы, она решила, что начнет встречу с разговора о том, куда могут зайти их отношения.
Но Джонно разрушил ее планы в первую же минуту. С самого начала он выглядел слишком прекрасным. Он ждал ее на пороге гостиницы, и невесомый вечерний ветерок ерошил его волосы. А потом его губы сложились в грустную сексуальную улыбку, когда Джонно понял, что его намерение остаться в номере совпадает с ее желанием.
У него были свои соображения относительно того, как можно провести предстоящую ночь. И теперь эти его соображения заставляли ее тело содрогаться от горячих волн, накрывающих ее с головой. Он держал ее за запястья, и легонько, но довольно настойчиво подталкивал к двери в ванную.
— Джонно, — позвала девушка слабым голосом, когда он поднял ее руки над головой, но остаток фразы так и остался непроизнесенным, потому что он закрыл ее губы страстными, медленными поцелуями. Поцелуями, которые сводят с ума.
— Я хочу воплотить твои фантазии, — бормотал Джонно. — Но для этого нам понадобится вода.
От удивления Камиль слегка опешила.
— Вода? О чем ты говоришь?
Он опустил ее руки вниз, сделал шаг назад и притянул ее к себе.
— О теплой воде. Мы будем играть во взрослый вариант игры со шлангом.
О боже!
Ухмыльнувшись, как пират, только что захвативший прекрасную пленницу, он подхватил ее на руки и понес через комнату.
— Мне кажется, тебе надо принять душ.
Душ? С ним? Увидеть его голым и мокрым? Боже, помоги! Разве она сможет начать серьезный разговор о их будущем, находясь в его объятьях, да еще под душем?
— Только не в душ! — взмолилась девушка. Однако ее возглас был больше похож на крик никудышной актрисы из бездарного фарса, а не на возмущение.
— Куда угодно, но не в душ! — передразнил ее Джонно.
Камиль не удержалась и подхватила эту игру.
— Я требую, чтобы вы немедленно убрали от меня руки, сэр!
— Убрать от вас руки, сударыня? — На пороге ванной он так резко поставил ее на ноги, что она пошатнулась и упала на него. Не успела девушка восстановить равновесие, как Джонно начал щекотать ее. — Вот так убрать?
— Да! — Она хохотала, как ребенок. — То есть нет! Не надо щекотать!
Молодой человек сделал два шага вперед, заставляя ее зайти в роскошную белую с золотом ванную.
— Тогда, может быть, так? — мурлыкал он. Его глаза лукаво смеялись, а руки уже нырнули под ее кофточку и обжигали кожу горячими прикосновениями.
Девушка пыталась противостоять и сказать «нет». Она вполне могла бы произнести это короткое слово, если бы его глаза не стали такими темными, если бы его губы не впились в ее, если бы его руки не скользили медленно по ее телу, поднимаясь все выше и выше к ее груди.
Невозможно было противиться его напору. Его губы и руки уже занимались с ней любовью. Его сильное, напряженное тело прижималось к ее телу. Разве могла она сопротивляться, если ей было так хорошо? Все происходящее казалось ей правильным. И Джонно был безупречен.
Но это будет последний раз...
Камиль заказала ужин в номер, и они устроились по-походному прямо на пушистом ковре, накинув на плечи огромные белые махровые халаты, обнаруженные в ванной, так и не высушив волосы после душа.
Они говорили о Париже. Джонно рассказал о чудесном маленьком кафе с пианино, случайно найденном им на Монмартре.
— Там все дышит настоящей парижской атмосферой, — восхищался он. Ты же знаешь, какие там кафешки: низкий потолок, оклеенный старыми афишами, много света, скатерти в красно-белую клетку и плотная пелена сигаретного дыма. Пианист в углу играет что-то ностальгическое. Но самое занятное там — это послания, прикрепленные к стенам по всему залу.
— Какие послания?
— Открытки, любовные записки, наброски, дружеские шаржи, анекдоты. Большей частью оставленные туристами, поэтому многие написаны по-английски...
— Когда ты был в Париже? — спросила Камиль. — Тебе удалось проникнуться его духом.
— Впервые я попал туда, когда мне был двадцать один год. Я целый год ездил автостопом по Европе. А еще в прошлом году ездил. Тогда и наткнулся на это кафе.
— Ты был в Париже дважды?
Он постарался скрыть раздражение от ее изумления. Было очевидно, что она все еще относится к нему слегка свысока, как к простоватому провинциалу, а точнее как к неотесанной деревенщине.
Разговор после этого несколько затих. Джонно ощущал некоторую неловкость и тяжесть в душе и пытался угадать, чувствует ли она то же самое. Тот же неприятный груз, который мешал ему оставаться беззаботным и продолжать болтать как ни в чем не бывало. Ту же давящую неясность, перерастающую в неуверенность относительно того, что ждет их в будущем... Его мучили вопросы, которые они не задавали друг другу.
