В дверь тихо постучали. Может, стук ее и разбудил. Она подняла запястье Ника, чтобы посмотреть на часы, – и взвизгнула.
Вместо того чтобы отпустить ее, руки Ника сжались крепче. Его теплое дыхание чувствовалось у самого ее уха.
– Куда собралась, женушка?
– Дверь… Ник, уже два часа дня.
– Надо же, – сказал он, прижал ее крепче и поцеловал в висок. Она хмыкнула, перекатилась на бок и села. Сквозь щель в занавесках пробивалось солнце. Хоппи сидел на диване, укоризненно глядя на них.
Стук повторился снова, тактичный, но настойчивый. Мир желал войти к ним. Кто бы там ни стучал, уходить он не собирался.
Ник подобрал свои брюки.
– Откатись отсюда, пока я открою.
– Куда откатываться?
– Куда-нибудь. – Он улыбнулся. – Ты ведь не хочешь, чтобы тебя обнаружили сидящей голой посреди гостиной?
– Хмм. – Прошлой ночью кто-то пытался с ней покончить, но сегодня она чувствовала себя легкой, свободной и безумно счастливой.
– Откатывайся. – Он склонился к ней, хорошенько обмотал одеялом и подтолкнул.
Роз фыркнула, отодвинулась за диван и пригнулась, чтобы не быть на виду. Ник, обнаженный до пояса, направился к двери. Роз подглядывала из-за дивана – ее трусики лежали на том самом месте, где она их вчера сняла.
– Ник, погоди…
Поздно.
– Что? – спросил Ник и открыл дверь.
Там оказалась горничная, одна, из неизменно серьезного обслуживающего персонала, занятого поддержанием порядка во дворце. При виде полуголого Ника она отшатнулась:
– Чем могу служить? – вежливо спросил Ник.
– Прошу прощения, сэр, – начала она и запнулась, растеряв все слова. Посмотрела на его грудь, потом ему за спину. Рот ее открылся.
– Я слушаю вас, – поощрил он ее, и горничная снова набрала воздуху.
– Я… мсье Эрхард просил сказать вам…
– Ммм?
Она сглотнула и сделала отчаянную попытку выполнить задание до конца:
– Он хочет вас видеть. Он сказал… сказал, что извиняется, но дело очень срочное. Мы предупредили его, что вы еще не завтракали, и он распорядился подать круассаны и сок в оранжерею.
– Я думал, мы позавтракаем здесь, – ответил Ник.
Девушка между тем заметила трусы. Ее губы сжались. Плотно. Неодобрительно?
– Ммм… нет, – промямлила она и снова поджала губы.
– Нет?
– Мсье Эрхард сказал, что у вас гости. – Губы вновь приняли то же положение.
– Гости?
– Сам мсье Эрхард. Принцесса Джулиана, сестра принцессы Роз-Анитры. И дама, мне незнакомая. Она сказала, что знает вас, что ее зовут Руби.
– Руби, – тупо повторил Ник.
– К вашему сведению, сэр, они все в оранжерее, и мсье Эрхард просил вас спуститься где-нибудь через полчаса, но если до того вам что-нибудь будет нужно… ну что-нибудь…
– Полагаю, все нужное у нас есть, – сказал Ник, пытаясь выглядеть сурово, и девушка наконец не выдержала.
– Да, сэр, – ответила она и улыбнулась. А потом фыркнула. – Да, сэр. Я вижу, что есть.
– Ты понимаешь, что дисциплина в замке трещит по швам?
– Понимаю, – ответила Роз, фыркая ничуть не хуже покинувшей их горничной и вытаскивая с собой Хоппи, пришедшего к ней за диван. – Мне кажется, вы, сэр, стоите на моих трусах.
Он нагнулся и поднял их. Они были розово-белыми, кружевными и с вышитыми бабочками.
– О боже, – выдохнул он с почтением! – И я на них стоял. Почему прошлой ночью я их не заметил? Они специально приобретены для свадьбы?
– Естественно, – ответила она, потом снова рассмеялась. – Чушь. Я тебя надула. Я. всегда ношу трусы такого рода.
– Ты шутишь. – Он рассматривал их на свет, как некое произведение искусства. – Носить это? Провинциальному ветеринару?
– Девушке, которая постоянно носит замызганный комбинезон и покрытые грязью сапоги, хочется хоть на чем-то отыграться.
– Это трагедия. Все это время они прятались под коричневым комбинезоном?
– Хм… – Роз подавила очередной смешок, потом вспомнила, что сказала горничная, и желание смеяться пропало само собой. – Она сказала, Джулиана здесь.
– И Руби, – в тон ей добавил Ник.
– Руби?
– Если это та Руби, о которой я думаю, она – моя приемная мать.
– Да? – Подхватив одеяло, Роз вскочила на ноги. – Я и не… – она нахмурилась. – Ты не пригласил ее на свадьбу?
– В общем, пригласил. Я сказал, что она может приехать, но это обычный политический ход, сплошной бизнес, и ей не стоит себя беспокоить. Вот ты звала своих свекра со свекровью? – огрызнулся он.
– Звала. Сообщила им дату и сказала, что они могут присутствовать. Глэдис бросила трубку. Так почему приезд Руби так тебя пугает?
– Потому.
Она усмехнулась.
– Ты говоришь так, словно тебе лет десять. Почему «потому»?
– Потому что ей не все равно.
– Ага. И это плохо?
– Она ужасается, что это не настоящий брак. Что это обман.
Роз отпрянула, словно получив пощечину.
– Обман, – пробормотала она чуть слышно. – Я… Да, конечно. Прости.
– Она всегда хотела, чтобы ее мальчики женились, – продолжал он, не замечая ее замешательства в своем стремлении разобраться с возможными, последствиями прибытия Руби. – Сама она вышла замуж по любви и жаждет, чтобы мы тоже влюблялись. Руби никогда нас не поймет, хотя знает, что я иду своей дорогой. И зачем она теперь…
– И Джулиана. – Собственные проблемы беспокоили Роз ничуть не меньше проблем Ника. – Что она тут делает? Ее звали на свадьбу, но она не пришла. С той ужасной ночи мы не виделись.
– И все они ждут нас в оранжерее, – мрачно резюмировал Ник. – Может, связать простыни и сбежать через окно?
– Не такие уж они страшные.
– Ты не видела Руби в гневе.
– Если Руби на тебя гневается, значит, заслужил.
– Эй, ты на моей стороне.
– Кто сказал? Могу я получить мои трусы?
– Ты собираешься их надеть?
– Сегодня я надену трусы с птичками, – с достоинством заявила Роз. – Хочу напомнить вам, сэр, что тут моя спальня и все находящиеся в ней вещи тоже мои. А ваша – дальше по коридору. Поэтому извольте покинуть помещение.
– Ладно. – И он ошеломленно добавил: – С синими птичками. Роз…
– Да?
– Я подожду тебя у лестницы. Думаю, нам стоит спуститься вместе.
– Хочешь взять их числом?
