– Мне знакомо и понятно, когда при необходимости люди отдают приказы и ждут их исполнения, – воспользовавшись паузой в речи собеседника, уверила я. – А что – «но»?
– Но я понимаю, что вы не являетесь подчиненной Казанцева. В общем, я хочу, чтобы вы знали, Полина: вы можете в любой момент отказаться заниматься с Казанцевым и выбрать другого инструктора. Вам достаточно сообщить об этом мне, и я решу все вопросы.
Галкин смотрел на меня испытующе, а в его словах мне слышался какой-то подтекст. Вот только какой?
– Скажите, Георгий, – осторожно поинтересовалась я, – быть может, это Александру Аркадьевичу сложно заниматься со мной? Если вы сообщаете мне о возможности замены инструктора по его просьбе, то я готова пойти навстречу его затруднениям и…
– Нет-нет! Что вы! – как-то испуганно засуетился мужчина. – Казанцев вовсе не собирался передавать вас другому тренеру! Этот разговор – моя личная инициатива. Я… я хочу, чтобы у вас сложились самые благоприятные впечатления о нашей школе!
– Спасибо за заботу, Георгий, – выдохнула я с облегчением.
Мысль о том, что Александр Аркадьевич мог отказаться тренировать меня, почему-то задевала.
– Это вам спасибо за понимание, – отозвался Галкин. – Что ж, давайте оставим эту тему и вернемся к более увлекательному занятию: будем делать из вас крутую гонщицу-экстремалку!
Я тут же согласилась с этим предложением. Оно устраивало меня куда больше, чем разговоры о Казанцеве и замене инструктора.
Следующие полтора часа пролетели, как одно мгновение: сначала я проделала несколько раз все те упражнения, которые показал мне мой основной инструктор на первых двух занятиях.
Как только добилась успеха и перестала сбивать стойки, Галкин скомандовал ехать к выезду с автотрека, но поехали мы не к гаражам, а в противоположную сторону. Оказалось, что за бетонной стеной, которой был огорожен бывший стадион, имеется пустырь, а на нем еще одна трасса – с ухабами, взгорками и резкими поворотами: полигон для новичков.
– Вот пройдем сегодня с вами эту трассу хотя бы пару раз на полном приводе и первой-второй передаче, и Ваша способность чувствовать автомобиль подпрыгнет на качественно новый уровень! – пообещал мне Георгий, и не обманул.
После того, как мы трижды проехались по всем сложным участкам, джип начал восприниматься не как груда железяк, а как живое, но не очень послушное существо, которое потихоньку начинает подчиняться моей воле. Это было новое и очень приятное ощущение, за которое я высказала Георгию искреннюю благодарность.
Мужчина весь засиял от моих комплиментов и тут же приобнял меня за талию перед тем, как попрощаться:
– Так что, Полина? Подумаете о том, чтобы дать интервью о нашей школе и сфотографироваться на фоне кроссовера?
– Подумаю, – пообещала я, плавно высвобождаясь из объятий Галкина. Его манера вторгаться без разрешения в чужое личное пространство меня несколько напрягала.
– Тогда до скорой встречи! – провожая меня к выходу, – попрощался инструктор.
– До встречи, – не стала спорить я с формулировкой, хотя сомневалась, что встретимся мы скоро. Ведь в понедельник вернется Казанцев, и дальше мне предстоит общаться с ним.
Как ни странно, я была этому даже рада: то ли устала от Георгия, то ли соскучилась по Александру Аркадьевичу – пока и сама не понимала.
13. Казанцев Повезло, что проводница и Георгий со своим звонком разбудили меня за час до прибытия поезда в Краснодар. Я еще успел собрать постель, переодеться в джинсы и свежую рубашку, а главное – попросить стакан воды и, растворив в нем двойную дозу противопростудного порошка, влить в себя этот попахивающий лимоном химический коктейль. Это была замена утреннему самомассажу и разминке на тренажерах. Даже сильные обезболивающие не могли помочь от тянущих ощущений и скованности в мышцах, а вот противогриппозные порошки почему-то помогали. В этот раз помогли еще и от похмелья.
В десять утра я вышел из вагона. В одиннадцать – уже оформлял документы на два автомобиля: малолитражку Деу Матиз и минивэн Фольксваген Туран. Неплохо было бы, конечно, сначала заехать в гостиницу, принять душ, оставить сумку с вещами. Но у меня был всего один день, чтобы решить массу формальностей. Или я все сделаю сегодня, в пятницу, или мне придется задержаться здесь до вторника, поскольку единственный поезд, который мне подходил и не требовал пересадок, отправлялся из Краснодара ежедневно около полудня.
Таксиста я поймал еще на вокзале и поинтересовался, готов ли тот возить меня весь день и, если понадобится, ждать у одной или другой конторы. Тот легко согласился – естественно, за определенную сумму. Так что вопрос с передвижением по незнакомому городу был решен сразу и самым кардинальным образом.
До вечера удалось утрясти почти все вопросы. На субботу планировалось только одно дело: встреча с менеджером транспортной компании, занимающейся перевозкой крупногабаритных грузов. Мы с Георгием сразу решили, что не будем перегонять приобретенные для автошколы машины «своим ходом», ведь это добавило бы им более пятисот километров пробега.
Вечером, в начале восьмого, таксист высадил меня у дверей гостиницы, в которой я предварительно забронировал себе номер, и укатил. Заселившись, я почти сразу же отправился в бассейн, принадлежащий отелю. Полчаса плавания – и я впервые за этот день почувствовал себя более-менее сносно. Заодно проснулся аппетит, так что мой вечер завершился в ресторане отеля, где вполне прилично кормили и даже порадовали неплохой развлекательной программой.
Суббота и утро воскресенья не принесли никаких особых новостей. Все прошло по плану. Поэтому к воскресному полудню я прибыл на железнодорожный вокзал, занял свое купе и вскоре уже смотрел в окно на проплывающие мимо яркие красочные пейзажи чудесного южного города. Но мысли мои были далеко.
Два дня мне удавалось занять себя то деловыми встречами, то плаванием, то даже посещением музыкального театра. Два дня я безжалостно давил в себе даже намек на воспоминания об ученице, о своих чувствах к ней. Но от этого они никуда не исчезли и даже, кажется, усилились.
В разговорах с другом я сознательно избегал упоминать имя Полины. Не стал расспрашивать Георгия, как прошла их тренировка в четверг и был благодарен Жорику за то, что он тоже обошел стороной эту болезненную для меня тему. Если бы существовала кнопка выключения для чувства влюбленности – я бы нажал на нее, ни на мгновение не усомнившись, потому что последнее, чего хотел бы сейчас в своей жизни – так это новых отношений.
«Я не готов впустить в свою жизнь еще одну женщину, – твердил я себе. – И никогда не буду готов. Мне нужно научиться радоваться свободе, как мой друг. Завязывать ничего не значащие короткие романы с легкомысленными женщинами».
«Такими, как Полина? – тут же поддел меня внутренний голос. – Ты ведь убежден, что Лисицына – как раз из таких, не обремененных излишней моралью девчонок, готовых на многое ради выгоды».
