Один в один как «Врата в Неизъяснимое»[38]на картах Таро.
Змеиные рати между тем вдруг начали отступать, рассеиваться,прятаться в щели и трещины, причём так поспешно, что трое людейинстинктивно завертели головами, ожидая появления новых, гораздо более страшныхврагов. И долго ждать не пришлось.
— Зурра! Зурра! — Один из «сыновей» резко прянул всторону и попытался достать мечом толстую чёрную змею, вставшую нахвост. — Зурра!
Какое там. По телу гадины прошла волна, пасть судорожнораспахнулась — и изжелта-малиновый, светящийся плевок угодил азиату точно вподбородок. Вспыхнуло, грохнуло, разлетелось дымом и искрами… По древнимфрескам потекли кровавые брызги, а в воздухе запахло грозовыми разрядами. Зурраже снова поднималась на хвост — по её телу, снизу вверх, медленно катилсячёрный шар, неуклонно приближавшийся к горлу.
— Тай! Тай! — бросился вперед козлобородый,он знал, что успеет зарубить гадину… Но в последний момент рука безвольноопустила клинок — он увидел зурр. Сразу трёх, выползавших из-за краснойколонны. И ещё трёх — из-за чёрной.
И тогда козлобородый рассмеялся, громко, очень искренне, какчеловек, которому нечего терять. Примерно как тот старик, там, наверху, вгробнице. А потом он резко оборвал свой смех, оглянулся на уцелевшего «сына» исунул руку на грудь, укрытую панцирем из пластида.
— Тай! — отозвался всё понявший напарник, кивнул итоже бросил руку под плащ, к тумблеру взрывателя. — Тай!
Песцов. Утро вечера мудренее
Спал Песцов чутко. Ощутив в комнате постороннего, онтихо-тихо нащупал ствол, приоткрыл глаза и сразу расслабился — увидел Бьянку.
— Ты?
— Нет, тень отца Гамлета, — усмехнулась та ивытащила из рюкзачка длинную, стройных очертаний коробку. — Вставай,лежебока, поговорить надо. И без пол-литры тут не обойтись.
Бутылка в коробке, вульгарно названная пол-литрой, на самомделе была 0,75, зелёная, под цвет известного змия.
— О-хо-хо-хо-хо, нет мне покоя. — Песцов встал,зевнул, зажёг «летучую мышь», оценивающе посмотрел на этикетку. — Ишь ты,«Отард», да ещё и «Наполеон». И по какому же случаю праздник?
— Да в принципе радоваться особо нечему. — Бьянкадостала стаканы, остатки шоколадки и банан. — Помнишь тот наш разговортет-а-тет? Ну, что жизнь — игра?
— Да что-то было… — Песцов раскупорилконьяк. — Битые фигуры, игроки, хозяева и эти… которые без мыла на любойуровень. М-м-м, а пахнет неплохо…
— А теперь слушай сюда. Вернее, дальше, —пригубила «Отарда» Бьянка. — Представь, игра не клеится. Правила даютсбой, и игроки принимают меры, вводят новые фигуры, называемые корректорами. Ихзадача — вернуть игру в прежнее русло, благо все они читтеры, то есть фигуры,обладающие бонусами. Как ты изящно выразился — без мыла куда угодно проходят.Одни читают мысли, другие видят на расстоянии, третьи проникают сквозь стены,четвёртые по воде, аки посуху… В целом делают то, что принято называтьпаранормальным… Вот тут и начинается самое интересное. Многие корректоры, прикинув,что к чему, отстёгивают поводки и начинают вести свою собственную игру. Решаютличные вопросы, сбиваются в тусовки по интересам… Собственно, основной интересу всех один — насобирать предметов силы, пройти с их помощью в терминал исвалить на высший уровень. Всё, Сёма, как в компьютерной игре.
— Ну да, — поморщился Песцов. — А к чему ты,Бьяна, мне всё это толкуешь?
— А к тому, — помрачнела она, — что отношениямежду корректорами весьма непростые. Одни ещё пляшут под дудку игроков, другиеделают свою игру, третьи просто хотят свинтить, четвёртые упиваются сиюминутныммогуществом. А если в переводе на язык здешних осин — сюда прибывает одна сукас хахалем, и мне надо экстренно делать ноги, потому что мы с ней в одном болотене уживёмся. Вот я и предлагаю тебе… уйти.
— Куда? — тупо осведомился Песцов, хотя ответнапрашивался сам собой.
— На новый уровень, — терпеливо пояснилаБьянка. — Предметов силы у меня хватит…
— Значит, всё же не хочешь… как в море корабли? —невольно улыбнулся Песцов. — Слушай, а может, всё-таки повоюем? Знаешь,что-то надоело мне от всякой тени шарахаться. Давай-ка лучше надерём задницуэтой твоей суке? Вместе с хахалем, а?
— Твоими бы устами… — Бьянка отпила «Отарда» исморщилась. — Не так все просто. К тому же я имею думать, что терпениеигроков уже на исходе…
— То есть, если по-компьютерному, грядёт великий«Reset», — начал понимать Песцов. — Ну и что будет? Кнопку нажмут?..
Бьянка разломила банан.
— Нажмут, — уверенно проговорила она. — Благокнопок в достатке. Всякие там «Харпы», «Суры», лазеры, тектоническое оружие…Между прочим, достаточно всего-то помухлевать с магнитным полем, сместитьполюса… и привет. Конец света. Который, кстати, не раз уже происходил… Ну что,Сёма, пойдёшь со мной? На новый уровень?
— Нет, не пойду, — поставил стакан Песцов. —Сказал же ведь, надоело шугаться. Посмотрим ещё, у кого какой будет конец. А заприглашение спасибо…
Перед глазами у него стояла полянка в лесу, на которой, гдени копни — кости, тлен, беда, металл, человеческие останки. Безвестные, изуродованные,простреленные черепа. Пустые, но заглядывающие в душу глазницы. Тысячи и тысячипогибших. Погибших во имя чего? Во имя чьей-то там игры? Нет уж. На хрен такиеигрушки. А самих игроков…
— Ладно, было предложено, — улыбнулась Бьянка.Прикончила банан и посмотрела на Песцова с ненаигранным сожалением. — Чтож, давай допьём — и на боковую. Утро вечера мудренее…
А сама в лучших традициях Лукреции Борджиа высыпала что-тоиз перстня в его стакан, да так ловко, что Песцов и не заметил.
Краев. «И только небо тебя поманит…»
Так уж получалось, что все судьбоносные события в лесномлагере происходили на том самом мостике через Чёрную речку. Наверное, всё-такине особенно ошибались древние, полагавшие, что по рекам проходят границы междумирами. И правда, по сю сторону всё было достаточно будничным и знакомым.Болото, тонкие раскопы, тёмные ельники… По ту сторону берег был крутым,обрывистым и песчаным, то есть странным вдвойне. Во-первых, откуда бы взятьсяпесчаным обрывам среди сплошных трясин. А во-вторых и в-главных, берег-то былвосточный. Это при том, что в Северном полушарии у всех порядочных рек именновосточные берега всегда низменные и пологие, и благодарить за это стоит неприхоть географов, а столь фундаментальную силу, как земное вращение. А здесь —сплошное шиворот-навыворот. И ещё над обрывом гвардейским строем стояли могучиесосны, хоть Шишкин с мольбертом располагайся напротив. Подумаешь немножко иповеришь — другой мир. Между прочим, безбашенные акселераты из числа Колиных подопечныхна ту сторону не совались ни разу, хотя никто им не запрещал. Надо полагать,необъяснимым образом просто в голову не приходило…
