Живет ли С. Станкевич в квартире Косыгина?
Как известно, не все телеграммы, адресованные лично А. Лукьянову и другим руководителям государства, доходят до адресатов. Для этого существуют различные службы. Но эта телеграмма попала в руки Анатолия Ивановича: «С возмущением узнал, что зампред Моссовета С. Станкевич недавно вселился в огромную квартиру, которую занимала ранее семья А. Косыгина. Прошу принять меры против самозваных демократов, нарушающих закон, и провести незамедлительно депутатское расследование. Н. Голубев. Москва».
Председатель Верховного Совета СССР наложил резолюцию: «Считаю, есть смысл в депутатской комиссии по привилегиям». Сергей Станкевич дал ответ Н. Голубеву. «Вольно или невольно, вы распространили грубейшую клевету в адрес народного депутата СССР, совершив преступление, предусмотренное Уголовным кодексом РСФСР. Не обращаюсь в суд для наказания клеветника только по одной причине – судя по всему, вас самого обманули».
Сергей Станкевич еще раз сообщил, что проживает с семьей из трех человек в двухкомнатной квартире в Черемушкинском районе Москвы, в которую въехал двенадцать лет назад. Можно надеяться, что теперь вопрос исчерпан.
Глава 10
Утром в понедельник его вызвал заведующий отделом Савинкин.
– Как у вас там прошло в Вильнюсе? – хмуро спросил он.
Эльдар изумленно взглянул на него. Ведь уже со вчерашнего дня весь мир знает, что именно произошло в Литве. Зачем он спрашивает? Или это большая игра, в которую обязаны играть все работники Центрального Комитета?
– Мы встречались с руководителями местной Коммунистической партии, – доложил он. – Они настаивали на применении силы для разгона митингующих и захвата телецентра.
– Это нам известно, – быстро перебил его Савинкин. – Расскажите о работе литовской милиции. Мне интересно ваше мнение.
– Достаточно профессиональные и компетентные люди, – честно ответил Сафаров, – но, боюсь, оказались в сложном положении. С одной стороны, как граждане Литвы они внутренне готовы поддержать Ландсбергиса и его команду. А с другой, как офицеры, обязаны выполнять свой долг...
– Вас не просили оценивать их внутренний мир, – недовольно перебил его Савинкин, – я спрашиваю, насколько профессионально и компетентно они работают?
– Они настоящие профессионалы, – ответил Эльдар, – но в таких условиях им сложно работать...
– Вы опять не поняли, о чем вас спрашивают, – снова перебил его заведующий. – Насколько профессионально они действовали в городе накануне всех этих событий?
Эльдар вздохнул, поняв, наконец, что именно хотят от него услышать.
– Мы улетели из Вильнюса поздно вечером, – начал он, – но сотрудники местной милиции вели себя очень грамотно. Они изо всех сил пытались предотвратить столкновения между гражданскими людьми и военнослужащими. Делали все, чтобы этого не произошло. Насколько я понял, министр внутренних дел республики распорядился, чтобы сотрудники милиции не препятствовали военнослужащим брать под охрану административные здания, и тем самым предотвратил столкновения между местной милицией и вооруженными силами.
Савинкин нахмурился и покачал головой.
– Вы еще очень молоды. Не скрою, что, когда вас рекомендовали ко мне в отдел, я не сразу согласился. У вас прекрасные характеристики, вы очень хорошо работали в прокуратуре, но этого мало. Если хотите остаться с нами, у вас должна быть четкая гражданская позиция. Нельзя быть нейтральным там, где необходимо проявлять принципиальность. Вы меня понимаете?
Эльдар кивнул. Он все понял – его доклад заведующему не понравился. Нужно было отметить недостатки местного МВД, сотрудники которого делали все, чтобы избежать любых столкновений. Но такая правда никому не нужна.
Он вышел из кабинета заведующего с тяжелыми мыслями.
– Получил по мозгам, – понял Журин, когда Эльдар вернулся к себе. – Ничего страшного, первый блин всегда комом. А наш Савинкин – мужчина с головой и характером. Он может такую взбучку устроить, только держись. Зато потом будет отстаивать тебя везде, где только можно. Если поймет, что ты не виляешь и не пытаешься ему понравиться.
