Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Альваро, старший брат Паулины, так не думал. Он напрасно пытался доказать отцу, что Витторио Рокасолано обладает не самой хорошей репутацией. У него было две жены, и обе скончались при таинственных обстоятельствах.
– Говорят, что он убил их, отец, – сказал Альваро. – А Паулине всего семнадцать лет. Да, Рокасолано богат, у него кофейные и банановые плантации, ему принадлежит несколько шахт, на которых добывают серебро и изумруды, у него великолепный дом, но я не доверяю ему. Он – завсегдатай борделей, в квартале «красных фонарей» он – желанный гость.
Отец не желал ничего слушать.
– Я дал слово! – провозгласил он. Старик не хотел признаваться, что Витторио, который накануне просил руки его дочери, обещал избавить старого Мендозу от унизительного банкротства. Более того, он положил на стол перед стариком пачку бумаг и, тонко улыбаясь, сказал:
– Дон Мендоза, это ваши векселя. Под ними стоит ваша подпись. Я могу потребовать немедленной уплаты по ним, и тогда вам придется расстаться с вашим чудесным домом. Но что тогда у вас останется? Вы нищи, и ваша семья нищая! Все, что есть у вашей дочери, так это благородное имя. И я согласен купить его, как, впрочем, и красоту вашей Паулины.
Дон Мендоза не был коммерсантом, он не мог заниматься бизнесом, ему нравилось играть в рулетку и покер, причем удача по большей части отворачивалась от него.
– И что вы намерены сделать? – проговорил старик. – Чего вы хотите?
Рокасолано усмехнулся и заявил:
– Вашу дочь Паулину. Она – самая прелестная девушка из тех, кого я когда-либо встречал. Она станет моей женой! Донной Паулиной Рокасолано! У нее будет все, о чем она только может мечтать. И я забуду об этих векселях, дон Мендоза. Но если вы не согласитесь...
В глазах Витторио мелькнуло безумие, старику Мендозе стало страшно. Он знал, что происходит с теми, кто не может платить долги. Причем такие огромные долги, которые он сделал по своей глупости и увлечению картами. У должников отнимут все имущество, они лишатся своего фамильного особняка, дети окажутся на улице. А он сам отправится в тюрьму. Ему уже под семьдесят, сколько он протянет, сидя в вонючей каменной норе вместе с убийцами, насильниками и ворами? А вот если он пожертвует дочерью...
– Я стану ей хорошим мужем, – сказал Рокасолано. Мендоза вспомнил о слухах, которые окружали этого богатого плантатора. Две юных жены, девушки из благородных, но бедных семей, на которых он женился... Бедняжки скончались – сорокалетний Рокасолано был дважды вдовцом. Паулина – тоже из благородной, но бедной семьи...
– От чего умерли обе ваши жены? – решился спросить Мендоза.
Витторио сверкнул глазами, вопрос явно не понравился ему. Он ударил по столу тяжелым кулаком и проревел:
– Мендоза, это не ваше дело! Вы согласны на то, чтобы Паулина вышла за меня? Если нет, то я сейчас же свяжусь с моими адвокатами и они предъявят вам к оплате все эти векселя. Вы знаете, какую сумму вы должны по ним? Триста тысяч!
– Триста тысяч, – пробормотал старик, покрываясь холодной испариной. Он думал, что должен не больше пятидесяти тысяч. Проклятые карты, они сгубили его! Но ведь стоит только согласиться на брак Паулины и этого невежды...
– Хорошо, Паулина станет вашей женой, – сказал Мендоза. – Но я хочу, чтобы моя единственная дочь была с вами счастлива. Она заслуживает этого!
Рокасолано расхохотался и заявил:
– Ваша дочь станет самой счастливой женщиной на свете, Мендоза, можете в этом не сомневаться!
Затем, когда все было решено и о предстоящей свадьбе было объявлено официально, Мендоза пытался доказать своему сыну Альваро, что Витторио – великолепный выбор.
Паулина, узнав от отца, что ей предстоит сделаться женой Витторио Рокасолано, расплакалась. Она боялась этого человека. Ее пугали взгляды, которые он бросал на нее. И она совершенно его не любила. Он был красив и богат, но почему она должна стать его женой?
Витторио заявил, что после свадьбы они уедут к нему на плантации. Бросить отца и брата, уехать из шумного и большого города куда-то в глушь? Но Паулину никто не спрашивал. Когда она попробовала возразить и попросила Рокасолано остаться в городе хотя бы до конца зимы, он рассвирепел. Подойдя к Паулине, он наотмашь ударил ее по щеке. Паулина тонко вскрикнула и пошатнулась.
– Запомни, в доме принимает решения только один человек – я! – сказал ей будущий супруг. – Мы уедем на плантации сразу после свадьбы. А если будешь возражать...
Он похлопал хлыстом по голенищу. Паулина поняла, что перечить Витторио нельзя. Свадьба, которую она в своих девичьих мечтаниях представляла самым главным в жизни праздником, превратилась в пытку. Их обвенчали на скорую руку в столице штата, Рокасолано заявил, что не имеет смысла тратиться на подвенечное платье и драгоценности. Когда священник задал вопрос, согласна ли она взять в мужья Витторио, у Паулины мелькнула мысль: а что, если сказать сейчас «нет»?
Но это была всего лишь мечта. Она знала, что сделает так, как того хочет отец. Поэтому она покорно ответила: «Да» – и превратилась в синьору Паулину Рокасолано.
Муж сдержал слово, в тот же вечер они отправились на плантации. Паулина обняла отца, которого, как потом выяснилось, она видела в последний раз. Старый дон Мендоза скончался спустя несколько недель от воспаления легких.
Она села в карету, муж захлопнул дверцу и сказал, взяв ее за руки:
– Дорогая моя, вот ты и стала моей женой. Ты должна запомнить одно: ты не имеешь права перечить мне. Я – твой господин. Если будешь делать, как я скажу тебе, то бояться нечего. А вот если нет...
Паулина дала самой себе слово, что никогда не будет перечить мужу. Если раньше она была к нему равнодушна, то теперь она начала бояться его, а чуть позже возненавидела Витторио.
То путешествие на плантацию она запомнила надолго. Карета неслась сквозь ночь по джунглям, и когда они завязли в грязи, Витторио, словно сойдя с ума, избил раба-негра, который правил лошадьми. Она, затаившись в карете, слышала только жалобные крики кучера, перешедшие в стоны и хрипы, затем все стихло.
Витторио вернулся в салон и сказал, как будто ничего не произошло:
– Мы сейчас отправимся в путь, дорогая, подожди немного!
– А как же... А как же кучер? – рискнула спросить она.
Витторио, обернувшись, ответил:
– Кучер? Какой кучер? У нас нет больше кучера, Паулина, я сам буду править лошадьми!
Он убил беднягу, поняла Паулина, и от этой мысли она содрогнулась. В Коста-Бьянке негры и мулаты считались безраздельной собственностью белых господ, и те могли делать с ними все, что угодно.
Витторио в самом деле взгромоздился на козлы, и лошади, изнемогая под градом ударов хлыстом, которыми награждал их Рокасолано, понеслись дальше. В поместье, в новый свой дом, Паулина прибыла поздно ночью. Несмотря на неурочный час, их при свете факелов встречала вся челядь, выстроившись в шеренгу около особняка.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
