А на талии лежала чужая тяжелая рука.
Я открыла глаза, если честно, едва не слетев с кровати от шока. Воспоминания вчерашнего дня нахлынули с неожиданной яркостью. Васнецов с его мерзкими домогательствами, коварство шефа, Дед Мороз и Снегурочка, перевоспитывающие студентов…
Кстати, о шефе!
Я повернулась на второй бок и с ужасом обнаружила, что Котовский никуда не подевался, не растворился в воздухе и…
Мамочки, да ведь я у него дома!
Даниил самым наглым образом спал. Вид у него был совершенно умиротворенным. Всё же, правду говорят, что во сне люди выглядят порой невероятно милыми, какими б они противными не были при жизни. Теперь, когда я не видела наглый взгляд шефа, а его губы не изгибались во вредной улыбке, то даже желание отомстить куда-то пропало, и я поймала себя на коварной мысли, что Даниил, возможно, не так уж и плох, как я могла себе напридумывать…
Впрочем, это совершенно не оправдывает его лжи! Но, если у него есть какое-нибудь правдивое и более-менее достойное оправдание, я могла бы…
— До-о-оброе утро, дети! — дверь с грохотом распахнулась. — Ну вы и сони у меня! Данечка, а как же здоровый образ жизни? Уже десять, пора-пора вставать…
Даниил лениво открыл один глаз, взглянул на меня, мягко улыбнулся… Поверну голову и увидел свою мать, стоявшую на пороге с заставленным какими-то тарелками и кружками подносом.
— Доброе утро! — повторила она так громко, словно мы были глухими и с первого раза напоминающее вопль приветствие услышать не могли. — Я думала дать вам выспаться, но не так же долго! Всю жизнь проспите!
Нисколечко не стесняясь того, что мы с Даниилом её не звали и не предлагали войти, она уверенным шагом пересекла комнату и пристроила поднос на тумбочке возле кровати, как раз с моей стороны.
— Мама, — Даниил привстал на локте, — тебя ничто не смущает?
— А? Ой! — вскрикнула Елена Владимировна. — Ну да, дело-то молодое… Вы кушайте. Я минут через десять загляну, как раз успеете одеться. Ой, а у вас вазончики не политы…
Она остановилась у окна и ткнула пальцем в рынку с бегонией. Земля, вероятно, была сухая, потому что женщина скептически перетерла между пальцами несколько грудок и недовольно защелкала языком.
— Вот уж Дана! — пожаловалась она, игнорируя мои потуги завернуться покрепче в одеяло, чтобы часом ни один миллиметр голого тела не попался ей на глаза. — Совершенно не заботится о цветах. Считает, что это всё ерунда, и можно не поливать их годами, а они так и продолжат себе расти, ерунда какая! Вот же… Плохая хозяйка… Олечка, а ты умеешь готовить? А за цветами ухаживать? Ой, да что так прикрываться, ничего страшного! Можно подумать, я…
— Мама! — обвинительно произнес Котовский. — Ты не хотела бы выйти?
— А что такого? — удивилась Елена Владимировна. — Я же только…
— Мама! — возмутился Даниил, садясь на кровати. — Оля тебя стесняется!
— Меня?! — женщина изогнула брови, а потом, присмотревшись ко мне, всплеснула в ладоши. — Ох! Ну я ж совсем не подумала! Я вас прервала?
Гневный взгляд сына заставил Елену Владимировну умолкнуть. Шепча шутливые извинения и хихикая, она попятилась к двери и наконец-то выскользнула в коридор.
— Ну наконец-то, — вздохнул мужчина. — Я уж думал, что это никогда не закончится. Не расстраивайся, когда вы познакомитесь поближе, она перестанет настолько сильно навязываться.
Я отодвинулась от него.
— Но я не собираюсь знакомиться поближе с матерью постороннего мне человека! — возмутилась я. — Мы так не договаривались. Я согласилась сыграть Снегурочку, я даже смирилась с работой над проектом…
— Мы будем работать над проектом, — заверил меня Даниил, сгребая в охапку и, будто дразня, поцеловал в шею. — Но ты всё ещё моя невеста.
— Но это неправда!
— Так то легко можно исправить, — хмыкнул Котовский. — Все уже считают нас женихом и невестой. Кто-то — даже мужем и женой. Я не вижу повода отказываться от этой чудесной версии.
— Я не какая-нибудь дурочка, которая готова с полузнакомым человеком строить якобы отношения! — возмутилась я, всё-таки отодвинувшись от Даниила на достаточное расстояние, чтобы он не мог с лёгкостью до меня дотянуться. — И я не понимаю, зачем тебе это?
Котовский, нисколечко не обращая внимание на моё слабое сопротивление, с такой легкостью заключил меня в свои стальные объятия, что даже дышать стало тяжело. Я попыталась вывернуться из его рук, как-нибудь отодвинуться подальше, но, к сожалению, не достигла желаемого успеха и так и застыла в жарких мужских руках. Тепло его тела было, конечно, приятным, но только моё сознание отчаянно отрицало даже теоретическую возможность получения удовольствия от нахождения в объятиях почти незнакомого мужчины. Ещё и такого редкостного обманщика.
— Ты хочешь знать правду? — хитро поинтересовался Даниил.
— Хочу, — твердо произнесла я.
— Какой бы она ни была?
— Какой бы она ни была, — пришлось повторить с максимальной уверенностью в голосе, а то Котовский потом скажет, что я засомневалась, и он решил не травмировать сою психику какими-то страшными фактами из своей биографии вроде того, что все тут — нанятые актеры, а он обычно так издевается над отказывающими ему девушками. И почему я пошла на тот Ксюшин корпоратив? Неужели не могла спокойно провести праздничный вечер со своими коллегами? Послала бы подружку — не сидела бы сейчас в огромной кровати в тоненькой сорочке и нижнем белье в объятиях постороннего мужика!
Я даже не знала, плакать или радоваться от того, что Котовский — привлекательный мужчина. С одной стороны, плохо, потому что голову легко задурит, а с другой — всяко приятнее быть объектом внимания красивого начальства, чем начальства толстого, жирного и старого.
Решив, что буду стойкой и что надо видеть плюсы в любой ситуации, я решила: нет, всё-таки если сравнивать с другими девушками, за которыми решило приударить их начальство, я ещё довольно везучая. Мой шеф старше меня всего лет на шесть, заметно выше, что для любой девушки с ростом за сто семьдесят сантиметров не так уж часто встречающийся экземпляр. Привлекателен, фигура вот хорошая, да и так тоже красив. Стоит ли лгать, что просто так я б не обратила внимания?
Богат вот.
Только зачем мне всё это надо? Я в любовь не играю, либо по-настоящему, либо лучше уж никак, а не тратить нервы и здоровье, гоняясь за какими-то призрачными чувствами, чтобы потом узнать, что меня всего лишь использовали в хитрой игре. И лучше узнать всё с самого начала, чем потом, постфактум, когда и предотвратить, ни исправить ситуацию будет уже нельзя.
— Ну хорошо, — Даниил коварно усмехнулся. — Я согласен рассказать тебе правду… За поцелуй.
— После правды, — потребовала я.
— Ну уж нет, — Котовский перехватил меня покрепче, сжимая в жарких объятиях, и я скорее даже против собственной воли прижалась к нему в попытке отыскать равновесие и не свалиться с кровати и вовсе.
