Но этих прикосновений было недостаточно. Ей хотелось большего. Ей был нужен он весь. Хриплое дыхание Брэда говорило, что и он хотел того же.
Они вдруг быстро задвигались, неистово желая соединиться и сдирая оставшуюся одежду. И вскоре он вошел в нее.
У Мэтти появилось ощущение, что все ее тело испустило вздох облегчения. Словно всю жизнь оно ждало этого момента. И наконец он настал.
Мэтти двигалась навстречу Брэду, с восторгом встречая каждое его проникновение, со стонами произнося его имя, и вскрикнула, когда ее тело содрогнулось в сладостном освобождении. Секундой позже мышцы Брэда напряглись под пальцами Мэтти, когда он достиг желанной вершины.
Затем он перекатился на спину, прижимая ее к себе. Лежа в его объятиях, шепча его имя, вдыхая его запах, Мэтти осознала, насколько нелепым был ее план изгнать Брэда из своих фантазий.
Они уже дважды занимались сексом, но это было совсем не плохо. Каким-то образом, это было именно то, чего она ожидала. Неуклюжий и нетерпеливый. А еще чудесный, сумасшедший и спонтанный. Но совсем не плохой.
Мэтти теснее прижалась к его груди, пытаясь побороть ощущение, что она сделала очень большую ошибку. Брэд не разочаровал ее в постели, но она точно знала, что он разочарует ее сердце.
Брэд никогда не просыпался поздно. На самом деле он не спал позже девяти часов утра с тех пор, как напился на первом курсе в колледже, проспал до полудня следующего дня и пропустил экзамен по экономике.
Поэтому он был удивлен, когда с трудом открыл глаза и увидел теплый луч полуденного солнца, проскользнувший сквозь просвет в занавесках.
Брэд сонно моргнул и потер глаза тыльной стороной руки.
Он и не глядя знал, что Мэтти больше не лежит с ним в кровати. Большую часть ночи она проспала, обвившись вокруг него, и теперь ему не хватало тепла ее тела. Он хотел бы проснуться рядом с ней и медленно, сонно заняться с ней любовью.
Однако одиночество давало Брэду возможность подумать.
Все это время он говорил, что ему не нужна другая жена. Мэтти в это не верила. Что ж, получилось так, что она оказалась права. Хотя ему действительно не нужна была другая жена. Ему была нужна Мэтти.
Почему он не понимал этого раньше?
Всю свою жизнь ему хотелось иметь такую же семью, какая была у Мэтти. Если бы он женился на ней, она бы у него была.
Каждую ночь он мог бы заниматься с ней любовью. Каждое утро он мог бы просыпаться рядом с ней. Точнее, с ней и Авеню.
Мэтти настояла на том, чтобы впустить собаку прошлой ночью, после того, как они занимались любовью. Сначала собака спала на полу рядом с кроватью, а затем перебралась на постель.
Он был недоволен вторжением Авеню и ворчал до тех пор, пока Мэтти не прижалась к нему, чтобы освободить пространство для собаки. И лежа ночью в кровати с Мэтти и Авеню, впервые за всю свою взрослую жизнь Брэд чувствовал себя совершенно удовлетворенным. Словно та жизнь, о которой он всегда мечтал, наконец оказалась в его руках.
Рядом с ним лежала женщина, которая была ему нужна. Женщина, которая знала Брэда лучше, чем он сам. Она во многом была права. Прежде всего, в том, что бездумное преследование поставленных целей не принесло ему счастья. Может, она была права и насчет Джинджер? Может быть, в провале их отношений была не только его вина?
Брэд задумался. Если он не виноват в том, что в браке Джинджер была несчастна, то ничто не удерживает его от женитьбы на Мэтти.
Кроме того, что она живет здесь, а он — в Сан-Франциско.
Маленькая печальная деталь.
Но, может, не так это важно? Если бы они поженились, он мог бы дать Мэтти все, о чем она мечтала. Она могла бы продать магазин, переехать в Сан-Франциско и вернуться к преподаванию. Возможно, они бы даже провели медовый месяц в Бразилии.
Брэд все еще обдумывал свое предложение, когда услышал приглушенный шум. Скрежет когтей по кафелю. Отдаленные звуки голоса, напевающего неузнаваемую песню. И все это сопровождалось едва уловимым запахом корицы.
Потом дверь спальни со скрипом приоткрылась, и в проеме показалась Мэтти. Несмотря на то, что он видел только часть ее лица — копна взъерошенных волос, лукавый блеск серо-зеленых глаз и розовая щечка — он мог поклясться, что она что-то задумала.
— Ты проснулся, — произнесла Мэтти, открывая дверь носком ноги. Облокотившись на косяк и держа одну руку за спиной, она изучала Брэда. Ее губы раздвинулись в медленной чувственной улыбке. Доброе утро.
— И тебе того же.
Улыбка и блеск ее глаз обладали такой силой, что ему уже ничего не хотелось больше, чем вновь уложить ее в кровать и провести остаток этого утра черт, да остаток всего дня — занимаясь с ней любовью. Если сияние глаз Мэтти можно было считать показателем, то она не стала бы возражать.
Чтобы заманить ее в комнату, Брэд спросил:
— Что это ты прячешь за спиной?
Улыбка Мэтти стала шире.
— Я приготовила тебе завтрак.
Не показывая, что у нее в руке, она медленно вошла в комнату.
На ней были желтые шорты и белая футболка.
Простой девчоночий костюм, который не выглядел бы сексуально ни на ком, кроме Мэтти.
Но на ней… О боже. Брэд даже представить себе не мог, что можно так сильно желать женщину, с которой всю предыдущую ночь занимался любовью.
Когда Мэтти с важным видом села на край кровати рядом с ним, Брэд едва удержался от того, чтобы заключить ее в объятия. Вместо этого он откинулся на подушку и спросил:
— Завтрак, да?
Мэтти прикусила нижнюю губу, делая слабую попытку скрыть свою улыбку.
— Хочешь отгадать, что это?
Не в силах удержаться от искушения дотронуться до нее, он провел рукой по ее ноге до края шорт.
Кожа Мэтти была теплой и бархатистой. Это прикосновение явно было ошибкой, потому что Брэд не хотел останавливаться.
— Я надеюсь, это что-то, что может подождать.
Свободной рукой девушка оттолкнула его.
— Веди себя хорошо, иначе я с тобой не поделюсь.
— Чем не поделишься?
— Вот этим. — Она извлекла руку из-за спины. На тарелке, которую Мэтти держала, лежал толстый кусок пирога, дополненный ванильным мороженым.
— Пирог.
— Не просто пирог. Свежий, домашний пирог. Вилкой она отделила кончик пирога и обмакнула его в мороженое. — Я рано проснулась. Ты спал как убитый, так что я съездила на Яблочный рынок. Мэтти протянула вилку Брэду. — Хочешь попробовать?
Он наклонился вперед и разомкнул губы. Она аккуратно положила кусочек ему в рот. Корочка рассыпалась у Брэда на языке. Вкусовые рецепторы различили сладкое содержимое, привкус корицы и холод мороженого, но он едва мог глотать из-за стоявшего в горле кома.
