— Аэ… у нас тут пара сейчас… — промямлил тщедушный эльф, по воле случая оказавшийся впереди всех. Я обернулась к декану, собираясь предложить ему, в таком случае, прогуляться до кафедры и там уже поговорить, раз так приспичило, но он поступил иначе.
— Насколько знаю, конкретно сейчас у вас перерыв, вот когда начнется пара, тогда и придете, — отрезал он ледяным тоном.
Студенты, что-то невнятно пискнув, поспешили ретироваться. Я же слегка поморщилась.
— В бытности студенткой больше всего ненавидела такие моменты. Да и в школе тоже: «звонок для учителя», «вы что, звонка не слышите, сдаем уже контрольные», «вы должны приходить за пять минут до урока», «чего ломитесь, еще не урок»… — пробормотала себе под нос, особо ни к кому не обращаясь.
— Считаете, я поступил неправильно? — тут же отреагировал декан, откинувшись на своем стуле. Я хотела было отмахнуться, не развивая эту мысль, но на лице мужчины были написаны искреннее недоумение и легкая растерянность.
— Я считаю, что такой ответ несправедлив. В любом случае, можно было как-то ответить мягче или банально попросить подождать за дверью, пока идет важный разговор. Почему-то учителя всегда считают, что ученики значительно ниже их, и многие прям аж как-то упиваются этой дурацкой властью, а потом удивляются, почему их не любят, — вздохнула я, вспомнив почему-то свою школу.
Устав стоять, все же еще немного отодвинула стул и села на него. Теперь сидела хоть и не напротив декана, но и не совсем рядышком. Шелестящий пакет с вкусняшками для Доббишрека, который до этого держала в руках, аккуратно примостила на край стола, поправив торчавшую оттуда морковку совсем уж исполинских размеров. Такой и убить можно при желании. Но, думаю, троллика она порадует. Интересно, успел он там уже соскучиться по мне или еще нет? Или и вовсе забыл, что бегала тут какая-то ненормальная, на руках его таскала…
— Знаете, мне кажется, именно это ваше качество и делает вас идеальной кандидатурой на должность куратора. У вас есть не только желание научить детей чему-то, но и некий взгляд изнутри: не боитесь показаться странной или некомпетентной, в каких-то случаях глядя на ситуацию со стороны учащихся… — протянул он задумчиво, заставив меня удивленно икнуть. Но прежде чем я добавила что-то в духе того, что мне незачем казаться странной и некомпетентной — это уже часть моего амплуа — декан продолжил. — Я хотел перед вами еще раз извиниться за то, что произошло утром.
— Вы о краске? Да бросьте, не вы же поливали меня ею, — отмахнулась я, поморщившись. Ситуация в любом случае не из приятных, а ведь обсудить ее придется еще не раз… Но ведь необязательно это делать вот прямо сейчас? Или обязательно?
С тоской покосилась на покрытое изморозью окно. Сейчас бы идти по хрустящему снежку домой, вдыхая свежий морозный воздух и предвкушая горячий чаёк с печеньками, а не вот это вот все…
— Всю следующую неделю они после занятий будут всей компанией отчищать лаборатории зельеваров после практикумов и оказывать помощь в оранжерее, так что не волнуйтесь — их проступок не сойдет им с рук, — отчеканил, тем временем, лер Родерган стальным тоном. Даже я невольно поежилась. Теперь вот точно верю, что он в военной школе раньше работал. Тем удивительнее был переход к почти ласковому. — Я понимаю, насколько вам тяжело. Вряд ли вы когда-либо думали, что судьба вас заставит вести занятия у детей.
На этой фразе я едва сдержалась, чтобы наглым образом не заржать. Меня оправдывало лишь то, что смех при таком раскладе был бы больше истерическим. Не думала… Да мне едва не с детства вдалбливали: вот вырастешь, Шурочка, будешь учительницей, как бабушка или мама. И Шурочка смотрела на седую бабулю в сорок лет и маму, с восторгом рассказывающую, что еще сегодня учудили у нее дети на уроке, и понимала, что, во-первых, хрен вам, а не Шурочка — Сашка я и есть, а во-вторых, да за что ж вы так со мной? Не хочу я ходить в школу всю жизнь… Заодно перед глазами проплыли каскадом воспоминания о моем опыте репетиторства… Ага, ваще ни разу не думала, что буду работать с детьми, пока не попала в аспирантуру сюда.
— Вы со мной согласны? — закончил свою речь декан.
А? С чем? Что мне уже тут навешать успели? Еще одну экспериментальную группу? Две? Частные индивидуальные занятия с детьми других академий?!
— М-м-м… Сложно сказать… В чем-то я, может, и согласна, но вот так сразу определиться… — протянула я, искренне надеясь, что мне сейчас дадут подсказку, чего же от меня хотят.
— Да, действительно. Я не вправе требовать от вас невозможного. Ну что же. Я обзвоню сегодня родителей детей, завтра-послезавтра устроим собрание, где вы выскажетесь как пострадавшее лицо…
И что мне предлагали? Или ничего конкретного, просто рассуждения, что надо быть сильнее? Ну так не в первый раз, как бы… А вообще, вот речи он говорит правильные, я и сама уже думала не раз, что вызвать бы родителей в школу, то бишь, академию, и уж тогда посмотрим, кто кого… Но, черт возьми, нечестно ж это как-то! То есть, да, они накосячили серьезно, ну так они и отработают за свою провинность — оранжерея, там, лаборатории…
Ну и я все равно же с ними поговорю, не совсем же они отбитые, должны понимать, что творят… Правда, подобные разговоры уже велись. Может, это в самом деле уже необходимо. И вовсе я не ябедничаю, это нормальный педагогический процесс…
— Давайте обойдемся без собраний? — выпалила совсем не то, о чем думала. И, отметив удивленное выражение лица мужчины, поспешила добавить. — Вы же сказали, что куратора пришлют — вот он пусть и проводит собрание. Знакомится с родителями, все как полагается, чего их дергать каждый раз? И вообще, мы должны сами тут справляться с ними, а раз не справляемся — чья это проблема? Я понятно, какой из меня куратор, ну серьезно? Я бы, может, себя тоже не слушалась и косячила. А вот если уже при нормальном кураторе что-то будет — то тогда…
— Зря вы так о себе. Вам всего лишь не хватает опыта, да и то, с каждой неделей вы все увереннее… — протянул лер Родерган задумчиво.
— Ага, особенно сегодня я так уверенно рыдала над погубленными волосами — любо-дорого посмотреть! — фыркнула, но поймав мигом посерьезневший взгляд декана, отмахнулась. — Успокоилась уже, не смотрите так. Лучше расскажите, как у вас прошло занятие с ними? Разобрали тему? И что насчет некроманта?
Лер Родерган некоторое время молчал, задумчиво барабаня пальцами по парте, и не сводил с меня внимательного взгляда. Так и хотелось оглядеть себя — что там уже со мной не так? Ну, кроме волос.
— Первую половину урока мы занимались выяснением, кто виновен в случившемся. Признали вину все. Хотя при этом и пытались доказывать, что это сделал кто-то один, выгораживая одноклассников. Может, вам потом скажут больше. По поводу наказания тоже спорить никто не стал, что прямо удивительно. Помнится, прошлые разы, когда приходилось отвечать за свои шалости, было море возмущения… В остальном же все прошло спокойно, вопросов не возникло. По крайней мере, о теме занятия. Все порывались спросить, что с вами, где вы, вернетесь ли. Но я четко придерживаюсь правила: на занятии обсуждается лишь тема занятия и больше ничего. Так что после моих объяснений, как следует выполнять задание, все сидели тихо и строчили в своих тетрадях. До практики не дошли, — отчитался мужчина, наконец решив, что достаточно долго молчал. Или это он просто собирался с мыслями?
