- Видишь? – Это уже, как я поняла, не мне, потому промолчала. Правильно сделала.
- Да. Можешь отпустить девушку.
- Без вариантов?
Разговор мне категорически не нравился, так что предложение отпустить я всячески поддерживала, хоть и молча.
- Я тут ничего не сделаю.
- Понял, спасибо и на том. Надь, иди пока в приемную, минут через двадцать я освобожусь, пойдем обедать.
Отвечать не стала, воспользовавшись предложением покинуть кабинет с максимально возможной, но все же приличной скоростью. Уже за дверью перевела дыхание, украдкой вытерев пот со лба и разжав пальцы, которые едва ли не судорогой свело.
Наверное, вид у меня был диковатый, потому что Тимур посмотрел с долей понимания и предложил воды. От неё я отказалась, вернувшись на диван, и задумалась над тем, что сейчас было. Или я чокнулась окончательно, или этот «богомол» тоже не совсем человек, потому что ощущение чего-то холодного и мерзкого, будто копошащегося в моей голове, ещё не прошло окончательно. Это было не сравнить с тем, что делал Антон, его воздействие было дурманящим, но довольно приятным. От Алеси исходило тепло и мягкость, а этот… Будто в какой-то слизи вывалялась, ощущение противное чуть не до тошноты.
Может, это как-то зависит от личности того, кто на тебя влияет? Если с Алесей и этим худосочным стариком (называла его про себя так только из чувства противоречия, не тянул он на древнюю развалину) мои ощущения от внушения перекликаются с общим впечатлением от этих нелюдей, то с Антоном получается ерунда. Нет, я не сомневаюсь, что приди ему блажь чисто по-мужски запудрить мне мозги, продержусь недолго. Как уже отмечала, чувствуется в нём опыт, который сын ошибок трудных, и умение штурмом взять мятущуюся женскую душу, но тогда почему от его воздействия меня погружает в сонливый транс? Если бы от голоса, звучащего в голове, я кинулась ему на шею, удивилась бы намного меньше.
Пока не забыла, быстро набросала самые острые вопросы в блокноте, благо, имею привычку носить его в сумке. Вдруг умная мысль придет, а записать некуда? Пока же у меня всегда было, где оставить заметки, но с мыслями, особенно умными, беда.
Я торопливо писала, зачеркивала, снова писала, и когда надо мной кто-то навис, недовольно посмотрела вверх, взглядом пытаясь намекнуть, что мне немного некогда.
Нависал как раз Антон. И судя по тому, что стоял он уже в пальто и с моей курткой в руках, визитер давно отправился восвояси, а сам Васильев терпеливо ожидает, когда у меня иссякнет вдохновение.
- И как оно? Уже эпилог или ещё только кульминация? – говорил он без раздражения, скорее, с любопытством и легкой иронией. От этого я неожиданно смутилась, припомнив глупости, которые только что думала. Щеки стали горячее, и я, суетливыми движениями затолкав блокнот в сумку, резко вскочила. Так резко, что Антон отпрянул, причем, очень вовремя, впопыхах не подумала, что, вот так вскакивая, могу отвесить ему ощутимую саечку.
- Систематизирую мысли. – Не зная, куда деть руки, я попыталась отобрать у него куртку. Несколько секунд мы молча перетягивали её под недоумевающим взглядом Тимура, который с приоткрытым ртом за этим наблюдал. Я опомнилась первой. – Мы куда-то собирались?
- Да, точно, - Васильев, отчего-то ничуть не удивившийся моей странной реакции, галантно помог одеться. – Через час буду.
Это уже Тимуру, тот торопливо кивнул в ответ.
На улице потеплело, грязь твердая снова превратилась в грязь жидкую, она задорно брызгала из-под колес проезжающих машин, и до небольшой кафешки, расположенной через квартал от места его работы, Васильев дотащил меня буквально за пару минут. Я не особо и сопротивлялась, наоборот, во-первых, есть уже действительно хотелось, утром мне на нервах кусок в горло не лез, а на одном чае весь день не проживешь. Во-вторых, блокнот со схематично набросанными вопросами жег бок прямо через сумку, куртку и даже пиджак с блузкой.
Поэтому, когда улыбчивая девушка-администратор провела нас к столику, едва успев усесться на обтянутое кожзамом сиденье, я едва не заерзала от нетерпения. Но сразу к вопросам не перешла, тут же к нам подбежала официантка, которая сунула почему-то только один экземпляр меню Антону, обделив меня. Хотя, стоит быть честной, мне она кивнула не менее радушно. Возмутиться такому произволу я не успела, Васильев, не заглядывая в положенную на край стола папку, обратился ко мне:
- Ты что больше любишь – мясо или рыбу?
- Я люблю и ем всё. – Брякнула я, не задумываясь над ответом, и тут же поймала брошенный из-под ресниц озадаченный взгляд девчушки-официантки. Видимо, обычно приглашенные на свидание девицы отвечали как-то иначе. Но у нас не свидание, потому я не боялась показаться прожорливой. Да и идея с внедрением меня в стройные ряды работников администрации принадлежала ему, так что с Васильева и мое пропитание.
- Идеальная женщина, - хмыкнул Антон и вернул так и не раскрытое меню. – Танечка, как обычно, на двоих.
Танечка улыбнулась, на секунду сверкнув ямочками на щеках, и умчалась выполнять заказ.
Я же не стала мешкать и тут же перешла к делу:
- Этот человек один из тех, кого ты подозреваешь?
- Не совсем. А что, ты его вспомнила? – Антон отключил звук на мобильнике и убрал его в карман.
- Не знаю… - Я ещё раз воскресила в памяти этого чахлика невмиручего. - Странное ощущение. Я точно раньше никогда его не видела, но в нём есть что-то знакомое. Даже объяснить не могу. А он… такой же, как ты?
- Да.
- Странно, а больше похож на древнего упыря.
Антон вытаращил на меня глаза, потом вообще прикрыл лицо ладонями и мелко затрясся. Надеюсь, все же от смеха, а не в припадке. Я подождала, пока он успокоится, и уже почти созрела для того, чтобы дать ему стакан воды. Ну, или плеснуть ею, вдруг у него тихая истерика.
Васильев справился сам, пару раз глубоко вздохнул и с широкой улыбкой посмотрел на меня:
- Это мой отец.
Господи, ну, почему у меня пару минут назад не отнялся язык, а?!
- А сразу сказать нельзя было? – я почувствовала, что краснею, и поспешила спрятаться хотя бы за стаканом, если провалиться сквозь землю прямо сейчас не получалось.
- Зачем? – Отсмеявшись, Антон как-то по-доброму посмотрел на меня. – Забей, ну, упырь и упырь, что ж теперь. У тебя вообще интуиция хорошая, с первого взгляда его сущность разгадала.
Фраза получилась не совсем понятной, но просить её разъяснить ввиду собственного смущения не стала, поторопившись сменить тему:
- Он сказал, что не может ничего сделать, это о чем?
- Отец не столько сильнее, сколько опытнее меня, я надеялся, что у него получится снять блок или хотя бы предположить, кто его ставил. Увы. – Он откинулся на спинку диванчика и задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. – Так что ты там сочиняла?
