К моему удивлению, там обнаружился альбом с фотографиями. Старый, увесистый и потрепанный.
Любопытство раздирало меня на части. Наверняка, там всякие компрометирующие Марка фотки – Марк на горшке, Марк светит голым задом, Марк на утреннике в детском саду в костюме морковки, возможно, даже заливающийся слезами Марк. Родители почему-то любят фотографировать своих чад именно в таких, невыгодных для нашего будущего, ракурсах. Вот как потом показывать парню свои детские фотографии, если ты там перепачканная с ног до головы своими же какашками?
Схватила альбом и с разбегу плюхнулась на диван.
В который раз подавилась от зависти - хоромы-то отменные.
Открываю первую страницу. Какой-то пухлощекий пацан лет семи с огромным букетом в руках широко улыбается в камеру.
Неинтересно.
Ниже – тот же самый толстяк рядом с какой-то девочкой.
Неинтересно.
Листаю дальше.
Толстяк ест сладкую вату. Толстяк ест мороженное. Толстяк с собакой. Толстяк уже чуть старше, опять при параде, с букетом и на фоне школы.
Грустный толстяк, веселый толстяк, толстяк на рыбалке, толстяк на качели, которая, кажется, вот-вот сломается под его весом.
Толстяк, толстяк, толстяк…
А я так настроилась рассматривать милого малыша Марка. Какого черта он хранит альбом какого-то пацана? Может, брат? Друг? Или кто-то забыл случайно?
Оставалось еще несколько страниц до конца, я уже не всматривалась в фотографии, просто листала на автомате, когда вдруг наткнулась взглядом на одно очень интересное фото. Наш декан, Эдуард Александрович и… толстяк.
Даже поднесла альбом ближе к глазам, чтобы рассмотреть получше. И вот тут-то ко мне дошло, что я на грани невероятного открытия – толстяк и Марк это один и тот же человек.
Да не может быть такого!
Внимательно рассматриваю подростка на фото. Тот же цвет волос, те же голубые глаза, нос…кажется тот же, только вместо четко очерченных скул – пухлые жирненькие щечки.
Нет, наверное, это его брат. Не может быть такого, чтобы идеальный, подтянутый, самовлюбленный и харизматичный Марк в прошлой жизни был милым толстячком-пухляшом.
Открываю последнюю страницу и окончательно убеждаюсь, что это никто иной как Марк. На последнем фото он сидит на койке в больничной палате, уже не такой пухлощекий и с вымученной улыбкой. Рядом мужчина в белом халате приобнимет его за плечи.
И это меня он крокодилом называет? Да он же самый настоящий толстощекий губошлеп и не важно, что сейчас он выглядит словно сошел с обложки журнала "Самые красивые мужчины планеты".
Руки так и чешутся заснять на телефон несколько фоток и отправить в общий чат сотрудников компании. Бьюсь об заклад, никто не знает о темном прошлом Волкова Марка Эдуардовича.
Смотрю на часы и не могу поверить, что уже так поздно. Отставляю в сторону альбом и плетусь в кухню, так как на шоколаде долго не протянешь. Кажется, великий и сексуальный просил приготовить ужин. Что ж, в качестве благодарности, можно и покормить его, заодно, может и щечки обратно нарастит.
Выбор продуктов в холодильнике не так уж и велик, поэтому решаю ничего не выдумывать, а приготовить что-то простое и быстрое.
Смеюсь про себя, вспоминая каждую фотографию, которую успела пересмотреть несколько раз, за то время, пока в духовке запекалась картошка с мясом. Особенно меня умилила фотка, где он с синим колпаком на голове сидит за столом перед огромным тортом.
И как из таких гадких уточек вырастают прекрасные лебеди?
Ужин давно был приготовлен, я все поглядывала то на часы, то на входную дверь, надеясь, что Марк вот-вот вернется. Когда стрелки перешагнули отметку девять на цыферблате, я поняла, что наслаждаться едой мне придётся в одиночестве.
Было почему-то обидно. До чертиков.
Я взглянула на сервированный на две персоны стол. На кувшин с компотом, который сварила с оставшихся фруктов, на стеклянную салатницу с греческим салатом и вытащив с духовки все ещё тёплую картошку, насыпала в тарелку и уже без особого аппетита начала ужинать в одиночестве.
Ковыряла вилкой и гадала, где он мог задержаться. Знает ведь, что я сижу здесь в четырёх стенах без возможности выйти на свежий воздух. Ладно, может и не в четырёх, но это не отменяет тот факт, что в то время пока Марк кувыркается в каком-то номере отеля с длинноногой моделью, я как дура сижу и жду его за накрытым столом.
Потянулась за компотом, налила в начищенный до блеска бокал для вина и отругала себя за все эти мысли.
Так, Милана, тебе все равно где он и с кем, ты своё дело сделала - ужин на столе, квартира все ещё целая, кот... кстати, а где кот?
Завертела головой, пытаясь выцепить его взглядом, громко позвала, но в ответ ни звука. Ладно, может, уснул где-то.
Бросаю тарелку в раковину и снова ложусь на мягкий диван в гостиной. Десять вечера. Включаю огромную плазму на стене, но через десять минут ловлю себя на мысл, что думаю о хозяине этой самой плазмы.
Черт! Какого черта я грущу из-за того, что кто-то там не оценил моих кулинарных способностей? Надо срочно позвонить Юльке. Точно! Почему я раньше до этого не додумалась.
- Алло, Юлечка, привет, тут такое дело... можно у тебя несколько дней пожить?
- Старая мымра тебя выселила без предупреждения? - орет она в трубку.
- Что? Нет! Просто, эм... короче, квартира сгорела.
- Сгорела? Когда? Как? Что? Ты цела?
Следующие полчаса я в красках рассказываю ей о своих приключениях, утаивая лишь то, что разрулил всю ситуацию Марк. Вместо Марка каким-то образом получился воображаемый поклонник Коля, который меня временно приютил.
- Так чего ты дура не живешь у него? Пользуйся моментом, захомутай мужика! Тем более у него своё жильё!
- Ну, он просто мне не очень нравиться. Тяжелый тип одним словом.
- Грубиян? Алкаш? Наркоман? Милан... он... он заставляет тебя делать что-то такое, что тебе не нравится?
- Нет, - ору слишком поспешно, понимая, что именно она имела ввиду под последней фразой.
- Он косой, хромой, с бородавкой на лице , инвалид?
- Господи нет, он на самом деле очень даже ничего.
- Тогда в чем проблема, Огонь? Тебе нужен мужик и это отличная возможность заполучить его.
- Он...он, - черт, что бы такого соврать? - У него аллергия на шерсть, а куда я без Оси?
- Оу. Ну, даже не знаю, что посоветовать в этой ситуации, разве что выбросить блохастого на улицу.
Я тяжело вздыхаю. Прикусываю губу и снова открываю первую страницу альбома.
- Ты ведь знаешь, что я не могу его выбросить на улицу. Так что, приютишь нас?
