Книга Архетипы и коллективное бессознательное - Карл Густав Юнг

172 (a) Мать. Положительный аспект первого типа, а именно чрезмерное развитие материнского инстинкта, идентичен тому общеизвестному образу матери, который прославлялся во все времена и на всех языках. Это материнская любовь – наиболее трогательное и незабываемое воспоминание в нашей жизни, таинственный источник развития и изменений; любовь, которая означает возвращение домой, убежище и долгую тишину, с которой все начинается и в которой все заканчивается. Это – близко знакомая каждому и в то же время непостижимая, как сама Природа, нежная и вместе с тем жестокая, как судьба, счастливая и неутомимая дарительница жизни, mater dolorosa; это – безмолвные, неумолимые врата, которые захлопываются за мертвыми. Мать есть материнская любовь, мой опыт и моя тайна. Зачем говорить слишком много – ибо всегда есть риск сказать много ложного, неподходящего и неуместного – о человеке, который был нашей матерью, случайным носителем величайшего опыта, включающего и ее, и меня, и все человечество, и даже всю сотворенную природу, опыт жизни, детьми которой мы являемся? Попытки облечь все это в слова предпринимали и, вероятно, будут предпринимать всегда; однако чуткий сын или дочь не могут, по справедливости говоря, взвалить столь огромное бремя смысла, ответственности, обязанностей, рая и ада на плечи одного слабого, склонного к ошибкам человеческого существа – существа, заслуживающего любви, снисхождения, понимания и прощения, – каким была наша мать. Мы знаем, что мать несет для нас врожденный образ mater natura и mater spiritualis, образ всей жизни, маленькой и беспомощной частью которой мы являемся. Мы должны без колебаний снять это ужасное бремя с человеческой матери как ради самих себя, так и ради нее. Именно этот тяжелый груз значения связывает нас с матерью и приковывает ее к своему ребенку в ущерб физическому и психическому состоянию обоих. От материнского комплекса нельзя избавиться, слепо сведя мать к человеческим пропорциям. Кроме того, мы рискуем разложить опыт «мать» на атомы, уничтожив таким образом что-то в высшей степени ценное, и не воспользоваться золотым ключиком, который положила в нашу колыбель добрая фея. Вот почему человечество всегда инстинктивно добавляло к личным родителям предсуществующую божественную пару – «крестных» мать и отца новорожденного – с тем, чтобы в своей бессознательности или недальновидном рационализме он никогда не забывал себя настолько, чтобы наделить божественностью своих собственных родителей.

173 На самом деле архетип есть не столько научная проблема, сколько насущный вопрос психической гигиены. Даже если бы все доказательства его существования отсутствовали и все умные люди мира сумели бы убедить нас, что ничего такого существовать не может, мы бы тотчас их придумали, дабы помешать нашим высшим и самым важным ценностям утонуть в бессознательном. Ибо если они перейдут в сферу бессознательного, целый пласт первоначального опыта будет утрачен. То, что возникнет на его месте потом, будет фиксацией на имаго матери; когда же она будет достаточно обоснована и «скорректирована», мы окажемся прочно связаны с человеческим разумом и обречены впредь верить только в то, что рационально. С одной стороны, это достоинство и преимущество, с другой – ограничение и обеднение, ибо подводит нас к сумрачности доктринерства и «просвещения». Этот Déesse Raison излучает обманчивый свет, который освещает только то, что мы уже знаем, но покрывает мраком все то, что нам нужно знать и сознавать больше всего. Чем независимее притворяется «разум», тем больше он превращается в чистую интеллектуальность, которая на место реальности ставит доктрину и показывает нам человека не таким, каким он является, а таким, каким она хочет, чтобы он был.

174 Понимает человек архетипы или нет, он должен сознавать их мир, ибо в нем он по- прежнему является частью Природы и связан со своими корнями. Картина мира или социальный порядок, которые отсекают его от первичных образов жизни, не только не содержат в себе признаков культуры, но все больше уподобляются темнице или хлеву. Если первичные образы в той или иной форме остаются осознанными, их энергия беспрепятственно вливается в человека. Когда же поддерживать контакт с ними невозможно, эта энергия – источник притяжения, лежащего в основе детского родительского комплекса – возвращается в бессознательное. Тогда бессознательное обретает силу, действующую как непреодолимая vis a tergo по отношению к любой точке зрения, идее или тенденции, которыми интеллекту угодно размахивать перед нашими вожделеющими глазами. В итоге человек отдается своей сознательной стороне, и разум становится судьей правильного и неправильного, доброго и злого. Я далек от того, чтобы преуменьшать божественный дар разума, наивысшую способность человека. Но в роли абсолютного тирана он лишен смысла – как свет в мире, в котором не существует его противоположности, тьмы. Человек должен неуклонно следовать мудрым советам матери и подчиняться безжалостному закону природы, которая устанавливает ограничения для каждого существа. Он никогда не должен забывать, что мир существует только благодаря равновесию противоположных сил: рациональное уравновешивается иррациональным, а то, что планируется и ставится целью, – тем, что существует.

175 Эта экскурсия в царство общих утверждений была неизбежной, ибо мать является первым миром ребенка и последним миром взрослого. Как ее дети мы все закутаны в мантию этой великой Исиды. Но вернемся к типам женского комплекса матери. Может показаться странным, что материнскому комплексу у женщины я посвящаю больше времени, нежели материнскому комплексу у мужчины. Причину этого я уже указывал: у мужчины материнский комплекс никогда не бывает «чистым», он всегда смешан с архетипом анимы. Вследствие этого суждения мужчины о матери всегда эмоционально необъективны в том смысле, что они обнаруживают «анимозность». Лишь у женщин можно проследить влияние архетипа матери без примеси анимозности, да и то мы можем рассчитывать на успех лишь в том случае, если не развился компенсаторный анимус.

176 (b) Чрезмерное развитие Эроса. Выше я нарисовал весьма непривлекательный портрет данного типа, каким он предстает в области психопатологии. Однако, будучи непривлекательным с виду, этот тип обладает положительными аспектами, без которых общество вряд ли может обойтись. В самом деле, даже за худшим, на первый взгляд, его последствием – беззастенчивым разрушением браков – мы можем видеть в высшей степени значимый и целесообразный механизм природы. Данный тип часто развивается как реакция на мать, которая всецело является пленницей природы – сугубо инстинктивной и потому всепоглощающей. Такая мать – анахронизм, возврат к примитивной стадии матриархата, когда мужчина влачит бесцветное существование как производитель потомства и раб земли. Реактивное усиление Эроса дочери нацелено на некоего мужчину, которого следует спасти от преобладания женско-материнского элемента в его жизни. Женщина этого типа инстинктивно вмешивается под влиянием бессознательного своего супруга. Она нарушает тот уютный покой, который так опасен для личности мужчины, но который зачастую рассматривается им как супружеская верность. Спокойствие, удовлетворенность жизнью приводит мужчину к полной бессознательности в отношении своей собственной личности и к тем, по общему мнению, идеальным бракам, где мужчина является только папой, а женщина – мамой. Они так друг друга и называют. Это скользкий путь, который может легко низвести брак до простого размножения.