Почему так? Стоит только поверить, что все хорошо, и, кажется, что ты научился летать — твои крылья обрывают, ломают и спокойно наблюдают, как ты летишь вниз? Почему я вообще поверила, что смогу справиться, что Артем не обидит меня, не сделает больно? Ведь я с самого первого дня читала его, как книгу, видела все его пороки. Как я умудрилась так обмануться и поверить в тот образ, который нарисовало мое глупое подсознание?
— Карина? — послышался голос за моей спиной, — А что ты делаешь за моим рабочим местом?
Медленно повернувшись, я увидела Уварову, которая стояла на пороге, чуть испуганно распахнув глаза.
глава двенадцатая
Глава 12
Помните, я говорила, что не являюсь хорошим человеком? Я не шутила и не пыталась набить себе цену. И даже ни на грамм не преуменьшала значение этого выражения. Я была ужасным человеком. И даже не стыдилась этого.
С детства у меня была одна беда — проблемы с гневом. Я могла завестись с пол оборота, и остановить маленький тайфун по имени «Карина» было практически нереально. Сколько раз моих родителей вызывали в школу из-за драк, зачинщицей которых всегда была я — не сосчитать. Миллионы раз мне угрожали исключением, но всё было без толку.
Мама с папой отдавали меня в различные секции — бокс, тхэквондо, карате — чтобы я вымещала агрессию не на людях, а на тренажерах. Бесполезно — в маленьком и хрупком с виду тельце её было слишком много.
Только ближе к выпуску я научилась контролировать себя. Немалую роль в этом сыграли Олег и Андрей — малые, привыкшие к моим всплескам с пеленок, научились «гасить» меня. А потом брат нашел еще один вроде выход и притащил меня на скалодром. Спорт, который требует немалой концентрации, ясной головы и не терпит ошибок.
Сейчас рядом не было ни брата с Длинным, ни скалодрома. Зато была Катя. Испуганная девушка, которая быстро переводила взгляд с меня на свой компьютер — на котором все еще была открыта переписка — и, видимо, пыталась понять, как много я успела прочитать. И от этого гнев, так долго сдерживаемый мной, поднимал свою уродливую голову.
Я прочла достаточно, милая. Можешь смело заказывать себе гроб.
Знаете, в некоторых философиях каждой эмоции приписывают свой цвет. Синий — умиротворение, зеленый — дружба и так далее. Гнев всегда описывают алым. И не зря. Потому что лично мне казалось, что перед глазами у меня пелена именно этого насыщенного оттенка. Я всё видела как будто через красную дымку. Офис, его стены, мебель, Катю. Катя. Все мои эмоции сейчас были сосредоточены вокруг этой девчонки.
Каким-то краем сознания — тем, которое еще не спятило от гнева — я отметила, что Уварова очень даже привлекательная. Голубоглазая блондинка с тоненькой фигурой, чуть пухловатые губы с идеально ровными и белыми зубами — ну просто барби. Понятно, на что клюнул Артем. Он, как и любой мужик, любит прежде всего глазами. Вот только лично для меня это ничего не меняет. Будь она хоть Мисс Вселенная — эта дрянь посягнула на чужое.
Тишина в кабинете стояла такая, что можно было услышать, как в соседнем офисе гудит принтер, выплевывая бумаги. Я понимала, что стоит кому-то из нас хоть слово сказать — и я сорвусь. Действительно сорвусь. Так сильно, что это хорошенькое лицо может пострадать. Её поклонники — а их было действительно много — могут расстроиться.
— Карина, я всё объясню, — медленно сказала Катя, делая шаг вперед.
Вот оно. Случилось. Последняя ниточка, сдерживающая монстра внутри меня, оборвалась. Ну всё, прячьте своих детей и закрывайте окна. Я за себя больше не отвечаю.
— Конечно, объяснишь, — негромко ответила я, поднимаясь на ноги, — Расскажешь, какого хрена ты решила, что имеешь права подкатывать к моему мужику.
— К твоему? — приподняла бровь Уварова, — Ты же сказала, что он просто твой знакомый.
— О, и ты решила, что можно начать охоту? Типа — чего добру пропадать? Я не понимаю одного. Тебе что, своих ухажеров мало? Сколько их там у тебя, двадцать, девятнадцать?
— Карин, ну он мне правда понравился, — голос девушки звучал как-то даже жалко.
— За одну-две переписки? Да, это просто любовь на всю жизнь, — мой же голос сочился ядом, — Скажу тебе по секрету — он так же ссал в уши и мне. Вот только я не вела себя, как отчаявшаяся шлюшка и не писала ему первой.
Неожиданно для меня всегда милое и улыбчивое лицо моей помощницы исказилось. Глаза прищурились, а губы изогнулись в ехидной усмешке.
— Ну да, ты пошла дальше и легла с ним в койку, — фыркнула Уварова, — Думаешь, это действенный способ удержать мужчину? Видимо, нет, раз он тут же повелся на другую юбку. Или, может, просто ты его не удовлетворяла? А что он мужчина темпераментный, зачем ему такая ледышка, как ты?
Ох, зря ты это сказала. Очень и очень зря.
Что было дальше — сложно сказать. Лично я вообще мало что соображала, полностью поддавшись власти своего гнева. Помню лишь обрывки. Вот я подскакиваю к Уваровой и с размаху отвешиваю ей оплеуху. Не ожидавшая такого порыва девушка с коротким вскриком пошатывается, хватаясь за лицо. Казалось бы, звук её голоса должен был отрезвить меня, но нет. Мне этого показалось мало. Схватив её за волосы и намотав длинные светлые патлы на кулак, я потащила её к столу. После чего с чувством, с толком, с расстановкой впечатала её физиономию в деревянную поверхность. Послышался тихий хруст, который заглушил почти нечеловеческий вой.
Меня накрыло чувством мрачного удовлетворения, когда я увидела на столе кровь. Но оно было недостаточным. Мне хотелось оставить вместо лица Кати лишь месиво из крови, хрящей и кожи. Чтобы никто никогда больше не посмотрел на неё с желанием или восхищением. Лишь с жалостью и презрением.
Но я не успела осуществить задуманное. Помощь — не мне, я ведь в ней не нуждалась — подоспела как нельзя кстати (или нет?). Почувствовав, как чьи-то руки хватают меня за талию и оттаскивают от Уваровой, я забилась, пытаясь вырваться и довести дело до конца.
— Что, теперь твое личико не такое симпатичное? — кричала я, глядя на залитое кровью лицо.
— Какого черта?! — раздался крик прямо над моим ухом, и я узнала голос Андрея — главного редактора службы новостей, — Ты чего тут устроила?
Но я не хотела ничего объяснять. Я хотела только избивать Уварову — руками, ногами, неважно чем. Можно еще монитор ей на голову опустить — тот самый, на котором все еще был включен диалог с Артемом.
— Пусти меня! — крикнула я, — Я еще не закончила! Ей срочно нужна пластика носа!
— Малышкина! — Андрей тряхнул чуть сильнее, и я чуть притихла, продолжая злобно дышать через нос, — За такое и уволить могут! Это же драка на рабочем месте! Тяжкие телесные повреждения! Где был твой мозг?
«В заднице!» — хочется ответить мне, но я молчу. Лишь наблюдаю за тем, как Настя (а она-то как тут оказалась!?) подбегает к Кате с аптечкой и пытается остановить кровь, которая заливает уродскую блузку этой ревущей шлюхи. У рыжей ничего не выходит, и от этого я испытываю чувство мрачного удовлетворения.
