— Романтично, — Кат допила чай. — Мне пора, служба не ждёт. Ты приходи к нам, Наставница поворчит, но она скучает.
Мы обнялись, и Катари ушла порталом, попрощавшись. А я вдруг осознала, что уже скучаю по несносному Рею. Надеюсь, ему не сильно достанется из-за меня.
Эпилог
С самого утра все пошло наперекосяк! Таани с чего-то вдруг сшила белое платье вместо чёрного, Алекс куда-то пропал, а Линера старательно шипела какими-то инструментами над кольцом с большим бриллиантом. На вопрос, что это такое, она лишь пожала плечами и отмахнулась. Мол, заказ, не заморачивайся. Я не заморачивалась.
Сидела перед зеркалом и пыталась передать своему лицу приличный вид. Выходило из рук вон плохо. И когда я уже отчаялась, в комнату ураганом влетела Мишель!
— Алекс ещё не добежал?
— Нет, — удивилась я. Мишель не приходила ко мне в комнату никогда раньше. — Ты чего такая счастливая? Рей переехал в Тёмную империю и там его сожрали кентавры?
— Будешь язвить, не расскажу! Ай, нет, не выдержу! Ректор только что завершил голосование и подвёл итоги. Никто ещё не знает, я первая!
— Ну?!
— Отрыв в сотню голосов… Ты победила! Победила, Микаэлла!
Стены сотряс тройной женский визг! Мы запрыгали на месте, обнимаясь как ненормальные. Хотелось плакать и смеяться! Я сделала это! Черт возьми! Сделала!
— Что у тебя с лицом? — ужаснулась Мишель и взяла мой макияж на себя. Сопротивляться было бы глупо. Предводительница ланей признанная икона стиля, уж она то точно знает, как нанести тени, чтобы глаза казались глубже, и как накрасить губы, чтобы все взгляды были устремлены на них.
— Боги! За эту победу я готова тебе простить даже шуры муры с Реем, — выдохнула Лань, рисуя длинную стрелку на правом веке. — Да я тебе что угодно прощу! Это ж надо! Какая-то замухрышка из провинциальной академии обошла непобедимого Рейнола Гернода! Просто потрясающе!
С макияжем мы провозились долго, больше часа. Алекс влетел в комнату точной копией Мишель, когда та уже собирала косметику.
— Мы победили!
— Уволить бы тебя, — хмыкнула я. — Мишель уже рассказала.
Алекс надулся, посидел чуть-чуть обиженным ребёнком и махнул рукой.
— Рей тоже уже в курсе, я с одним из мечников в коридоре пересекся, у него все лицо разбито было. Представляешь, Винельс Лигеросс, ну тот парень, который к сёстрам Дуэрти приставал, помнишь? Он голосовал за тебя и с десяток других парней настроил! Я в шоке, Эверти, как ты это делаешь? Мы получили голоса всех мелких братств и всех вне их. Ты представляешь себе масштабы нашей крутизны?
Я пока ещё не представляла. Первая радость сошла, появились сомнения. Рей так просто не отдаст победу. Что он может предпринять, чтобы не отдавать свою корону?
Алекс моей серьёзности не разделял. Через пару минут он убежал контролировать подготовку праздника, а я, наконец, оделась, спокойно сделала причёску и надела украшения.
Пока собиралась, пока выслушивала восторги про нас любимых, уже подошло время бала.
В зал меня сопровождал Алекс. Винельс вёл Мишель, а Линера зацепилась за какого-то одногруппника. Музыка играла приглашенная, но по голове все равно била. Мне ужасно хотелось пить, но я улыбалась, отвечала на приветствия и искала глазами совершенно другого человека.
Гернод появился только, когда свет потух, оставив пятно в центре зала, где стоял ректор. Он обвел невидимых зрителей взглядом, выдерживая драматическую паузу, и только добившись звенящей тишины начал свою речь.
— Дамы и господа! Студенты и студентки! Леди и лорды! Господа!то были тяжёлые дни! Я не помню, когда в последний раз у нас шла такая борьба за звание Короля или Королевы Академии. Но все когда-нибудь заканчивается. Этот невероятный конкурс не стал исключением! По результатам трех испытаний Микаэлла Эверти Торрес и Рейнол Гернод показали одиновые результаты! — ректор жестом подозвал нас на освещенное пространство, жестом фокусника достал из воздуха белый конверт и помахал им в воздухе. — Поэтому судьбу Короны я доверил решать именно студентам. И результаты впечатлили даже меня! С отрывом более чем в сотню голосов победу одерживает!..
— Подождите! — Попросил Рейнол, подошёл ко мне и взял за руки. Вот и его последняя попытка не слезть с воображаемого трона! — Эль, к чему нам эти соревнования? Мы ведь любим друг друга. Мы помолвлены. Зачем скрываться? Зачем тянуть время, моя королева? Я не хочу молчать о нашей любви. Я хочу кричать о ней!
И столько искренности в словах, что девушки издают дружный стон полузависти-полуумиления. И только в глазах венценосной сволочи смешинки и бесенята, которые могу разглядеть только я.
— Согласна! Нечего тянуть! — почти без рычащих ноток согласилась я, внезапно осознав, что обещала говорить "да" каждый раз, когда Гернод назовёт меня своей королевой. Дура! Кто ж сроки обозначать будет?! — Наша любовь столь огромна, что нужно сразу в храм. Бегом. Прямо сейчас. Иди договорись, а я пока результаты дослушаю!
Рейнол усмехнулся, хлопнул в ладоши, и свет загорелся. В центре зала — Духовница из храма Лилит — девушка в красном одеянии, рядом с ней — столик с необходимым инвентарем. Линера справа от меня с двумя кольцами. Одно из них с большим бриллиантом, то самое.
Обряд прошёл мимо меня. Я честно могу сказать, что была слишком удивлена происходящим, чтобы как-то реагировать. Просто выполняла команды, послушная кукла, не более того.
Платье, макияж, прическа, кольца, жрица из долбанного храма Лилит! Эта сволочь предусмотрел все!
— Результаты! — потребовала я, когда вино из кубков было выпито.
Вообще очень странно, что обряд сработал. Потому что проводился он при помощи артефакта согласия — весов, на которые жених и невеста ставили свои кубки с вином. В это вино девушка бросает пять камней, потому что Лилит любила в своей жизни пять раз, а мужчина только три камня, потому что любит только три, потому что в его жизни бывает три любви — семья, меч и земля. И больше ничего. Весы должны оставаться в состоянии равновесия, камни должны раствориться в вине. Молодожёны выпивают вино, переворачивают кубки, и магия жрицы ставит брачные метки.
У нас все было по правилам. И это как раз и странно!
— С отрывом в сотню голосов победила Микаэлла, — громко признался Рей. — Музыку, маэстро!
Освещение стало более тусклым, музыка приглушенной — тёплой, манящей и какой-то интимной. Я подала руку, принимая приглашение на танец, присела в книксене, сжимая челюсти, чтобы не вырвалось ругательство. Сильная ладонь легла на талию, вторая взяла мою в плен.
— Ненавижу тебя, — процедила я, когда он прижал меня к себе, кружа по залу в танце. — Ты даже представить себе не можешь, как я тебя ненавижу!
— А пару секунд назад клялась в любви! Надо же какая ты непостоянная! — усмехнулся маг.
