— Ты в порядке? — Ангус приблизился к ней еще на шаг.
— Я — нет. — Эмма повернулась к нему спиной, чтобы он не видел боли в ее глазах; предсмертные слова отца все еще звучали в нее в голове. «Я должна это сделать, должна... — говорила она себе. — Я обязана убить Ангуса Маккея».
Он откашлялся и тихо сказал:
— Наверное, мне лучше оставить тебя в покое.
Она повернулась к нему и увидела, что он смотрит на нее в растерянности. Вероятно, понимал, что она чем-то расстроена.
— Нет, поговорим, если ты не против. — Она села на постель рядом с подушкой и закинула ногу на ногу. Ее халат при этом снова распахнулся.
Ангус шагнул к ней и процедил сквозь зубы:
— Пытаетесь завлечь меня в постель, мисс Уоллис? Сердце ее забилось быстрее. Но все же она с невозмутимым видом ответила:
— Я просто подумала, что мы действительно могли бы поговорить. И возможно, получше познакомиться.
Он пристально на нее посмотрел и нахмурился.
— Вижу, что ты ненавидишь вампиров всем сердцем, Эмма. Они убили твоих родителей, и с тех пор ты мстишь.
Она пожала плечами.
— Я называю это правосудием. — Ох, конечно же, ей следовало предусмотреть, что он обо всем догадается.
— Мой агент в Москве сейчас изучает это дело, — продолжал Ангус.
Эмма внимательно посмотрела на него.
— Неужели? И ты это делаешь ради меня?
— Просто я хочу выяснить, кто за этим стоит. Она поднялась на ноги.
— Благодарю. Я много раз пыталась хоть что-нибудь выяснить, используя свои источники в МИ-6, но им ничего не известно о вампирах, так что и информации никакой нет.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе найти преступников. И надеюсь, что ты перестанешь убивать, как только добьешься правосудия.
Эмма сделала большие глаза. Словно услышала что-то очень странное.
— Ты ведь можешь остановиться? — спросил он, заглядывая ей в глаза.
Она снова села на кровать. Как могла она остановиться, если вампиры продолжали убивать из ночи в ночь? Разве другие невинные жертвы не заслуживали отмщения?
Ангус присел рядом с ней.
— Ты должна остановиться. Продолжать преследовать врага, который сильнее и быстрее тебя, — это самоубийство.
— До сих пор у меня отлично получалось.
— Но ты больше не застанешь их врасплох. Они сами начнут за тобой охотиться. Группами. И ты не спасешься, если нападут сразу несколько.
Эмма нервно теребила одеяло.
— А если ты так и не узнаешь, кто убил моих родителей? Неужели я и в этом случае должна все бросить?
Ангус решительно кивнул.
— Да. Вне всяких сомнений.
— И позволить этим монстрам пить кровь людей? — возмутилась Эмма. — Позволить насиловать женщин и убивать невинных?!
— Правосудие над вампирами должны вершить вампы, такие, как я. Поверь, Эмма, у меня это лучше получится.
— Считаешь себя более достойным? — Ударом в плечо она повалила Ангуса на кровать и тут же запрыгнула на него сверху.
— Эмма, что ты делаешь? — Он попытался сесть, но она крепко прижала его к постели.
Он ухмыльнулся и спросил:
— Тебе нравится быть сверху? Могла бы просто сказать.
Пропустив его слова мимо ушей, Эмма запустила руку под подушку, где лежали серебряные наручники. Но к сожалению, приковать его к решетке изголовья, как она надеялась, не получится. Расстояние не позволяло. Но не важно...
— Это серебро? — спросил Ангус, нахмурившись. Защелкнув наручник на его запястье, Эмма схватила другую руку Ангуса, чтобы свести ладони вместе. Защелкнув и второе кольцо, она услышала, как он шумно выдохнул. И тут же в нос ей ударил запах паленого мяса. Взглянув на его правую руку, Эмма увидела, как кожа от соприкосновения с серебром, покрывается уродливыми красными рубцами.
— О, прости... — Потянув за рукав его плаща, она подоткнула под наручник ткань, создавая для кожи изоляцию (второй руке опасность не грозила — серебряный наручник обхватывал ее поверх рукава).
— Благодарю... — пробормотал Ангус.
В его пронзительных зеленых глазах были боль и гнев, но голос оставался тихим и спокойным. И вообще он казался слишком уж спокойным для человека, закованного в наручники. Может, серебро отнимало у него и силы?
— Я не слишком искушен в подобных играх, — сказал пленник, — но, может быть, тебе следовало надеть черный кожаный корсет и сапоги на высоких каблуках? Да, и не забудь про плеть.
— У нас с тобой не сексуальные игры извращенцев, и ты прекрасно это знаешь.
— Почему бы и нет? — усмехнулся Ангус. — Неужели ты откажешь умирающему в последнем желании?
Эмма фыркнула и рывком вытащила из-под подушки серебряную цепь.
— Твои эротические игры убьют меня. — Он улыбнулся.
«Невероятно! — промелькнуло у нее. — Я собираюсь его убить, а он радуется!» Присев на полу у свисающих с постели ног Ангуса, Эмма обмотала его лодыжки серебряной цепью. Потом выпрямилась и шумно перевела дух.
— Все еще считаешь себя сильнее? — спросила она. Молниеносным движением он вдруг приподнялся и, забросив скованные руки Эмме за шею, снова упал на спину, увлекая ее за собой.
Уткнувшись носом в его мускулистую грудь, Эмма почувствовала запах хлопка и мыла. От него очень приятно пахло, и он, как ни странно, был необычайно теплый...
— Вот так-то лучше, — сказал Ангус. — Было бы неплохо, если бы ты сползла немного вниз.
Эмма попыталась поднять голову, но он крепко прижимал ее к себе, и ей удалось лишь упереться подбородком ему на грудь.
— Отпусти меня, вампир.
— А ты сними с меня наручники.
— Нет!
— Тогда, может, расстегнешь «молнию» на моих штанах? — спросил он с усмешкой.
— Нет!
— Послушай, Эмма... — Он вдруг стал серьезным. — Если ты и в самом деле хочешь меня убить, то целься прямо в сердце. Приложи ухо к груди, чтобы услышать, как оно бьется.
— Оно не может у тебя биться, — пробурчала она, нахмурившись. — Ты же мертвый...
— Что ж, послушай, и сама убедишься.
— Нет!
Резким движением она высвободилась и тут же, вытащив из-под подушки кол, уселась на ноги Ангуса.
— Эмма...
— Не разговаривай со мной!
Она откинула в стороны полы его пыльника, и теперь грудь Ангуса прикрывала лишь тонкая хлопковая футболка. Действительно ли там билось его сердце? А не все ли ей равно? Он вампир и долгие века существовал, питаясь кровью невинных людей.
