Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
Матвей сжал переносицу указательными и средним пальцами и зажмурился.
— Меня попросили срочно вернуться в университет. Сам ректор.
Он убрал руку и посмотрел на меня. Я прекрасно понимала, что такой звонок во внеурочное время не мог означать ничего хорошего.
— Ладно, езжай.
— И оставить тебя одну? Нет.
Казалось, он говорит о чем-то большем, чем просто оставить меня одну на улице.
— Да все в порядке, Матвей… Правда. Езжай. Уверена, там какая-то ерунда.
— Нас сдали, Марго, — выдохнул Мефистофель. — Садись в машину. Подождешь меня. Я не оставлю тебя одну… здесь или где-либо еще. Поняла, Марго?
Он сжал мое лицо в ладонях и мазнул поцелуем по губам.
— Чем это обернется для тебя? — спросила я, когда мы сели в машину, и Матвей дал по газам.
— Отстранят, наверное, — пожал он плечами. — Я все равно не любил преподавать. Главное, чтобы тебя никак не коснулось. Я сделаю все, что нужно, верь мне, Марго.
— Хорошо.
Мы быстро доехали до университета. Матвей не стал парковаться вдали от корпусов, подъехал почти к самому входу, велев мне оставаться внутри. Конечно, наши отношения уже не были тайной для самого руководства университета, но мне все равно было не по себе, когда я осталась одна в его машине. Я покрутила радио, но веселые хиты «Серебра» были последним, что сейчас хотелось слушать.
Открыв дверь, я вдохнула свежий вечерний воздух. Мы все равно собирались идти после сессии к моим родителям, успокаивала я себя, это ничего не изменит. Рано или поздно все бы узнали. Я переведусь, Матвей все равно не собирался преподавать.
Краем глаза я заметила застывшую на крыльце университета фигуру, которая словно бы запнулась при виде меня.
Я медленно обернулась.
На меня с плохо скрываемым презрением смотрела Юлька.
«Нас сдали, Марго».
Пазл сошелся. Она не пошла с нами в кафе и отдалилась от меня в последние дни. Да, я проводила с Матвеем много времени, часто отказывая Юльке прогуляться или сходить в кино. Никто в целом мире не знал про наши отношения, и у меня даже не возникало такой мысли, чтобы поделиться ими с кем-то.
Юля смотрела на меня со странным отвращением. И даже ненавистью.
И все, что я смогла выдавить из себя, глядя на уже бывшую, наверное, подругу было:
— Зачем ты это сделала?
Юлька легко пожала плечами, сбежала по ступеням и, качнувшись на пятках, замерла перед машиной.
— Может, хотела на твоем месте оказаться, да не вышло, — бросила она. — Оглянись вокруг. Ни одного мужика нормального на этом филфаке, одни старики и малолетки. За Азарова, что ли, замуж выходить? Мефистофель единственный нормальный кандидат был. Я перед ним и так и эдак выгибалась. И юбку покороче, и вырез поглубже. Сидела на первых рядах, а все без толку. Думала, гей. Ан нет. Просто ты перед ним ноги раньше раздвинуть успела.
— Замуж? Так ты здесь не училась, а мужа искала?
— А что такого, Левицкая? Да, я хочу богатого, состоявшегося, и чтобы не парили больше эти зачеты, пересдачи и сессии. Залетела бы и в дамках.
— Но зачем? Без любви, без чувств?…
Юля закатила глаза.
— Ну не мечтаю я работать, как ты, что уж поделать! Мечтаю, чтобы кто-то другой счет мне пополнял, пока я по магазинам бегаю и в маникюрный. Не всем быть, как ты, журналисткой. Хотя ты ведь и не стала? — она раздвинула губы в ухмылке. — И теперь не станешь.
— Меня не смогут отчислить. Я хорошо училась, я…
— Смогут. Я сказала, что Мефистофель со многими спал, пользовался служебным положением. Со мной, с тобой вот, а ты сегодня замечательную оценку получила. Вот так совпадение, правда? Если ректор ему спуску не даст, могут и дело завести. О злоупотреблении служебным положением. Шантаж. Вымогательства, — загибала пальцы Юля. — Сама подумай, зачем университету такая слава? Не дадут тебе здесь жизни, Марго. Увидишь. Особенно, если примешься оспаривать мои слова.
Какой шантаж? Какие домогательства?
— Пошла ты знаешь куда? Я прямо сейчас пойду и скажу, что ничего не было. Что тебе показалось и что ты просто дура завистливая.
Юля улыбнулась.
— Сама себе могилу роешь, — бросила она и ушла.
Вне себя от шока, ярости и страха я захлопнула дверцу машины. Взлетела в холл, судорожно вспоминая, где вообще административное крыло, помнится, я всего однажды там была по поручению старосты, бегала отдавала что-то вместо нее.
Помчалась по пустым коридорам без окон мимо запертых дверей. Сердце билось в горле. Это дурной сон какой-то. Сейчас я расскажу, как все было на самом деле. Не дам Юльке испортить все, не позволю оклеветать невиновного.
А вот и нужный кабинет. Замерла перед приоткрытой дверью, пытаясь отдышаться. Толкнула.
В приемной никого не было. Вторая дверь тоже приоткрыта. Два мужских голоса, один вроде бы ректора, второй мне незнаком. Третий — Матвея.
— Вы посоветовали мне хорошего преподавателя, Андрей Львович, — закипал ректор. — А он что же? Все это время только девок портит! Зачем мне такой скандал в прессе?
— Но позвольте, Семен Георгиевич, — встрял тот самый Андрей Львович.
— Нет, Андрей, позволь я сам, — выдохнул Матвей и обратился к ректору: — Семен Георгиевич, догадываюсь, что вы мне не поверите, но… Я и пальцем не тронул эту студентку. Я согласен уйти без шума, не буду противиться и всячески содействовать внутренним расследованиям. За все я отвечу сам, пожалуйста, не вмешивайте в это Маргариту Левицкую. Все, что написано здесь, ложь от и до. Я не знаю, зачем кому-то понадобилось лгать, что она работала на пару со мной, договаривалась о каких-то зачетах! Она честная умная девушка, прекрасно учится и…
— Достаточно, — сухо отозвался ректор.
Голова шла кругом. Я замерла за дверью, сама не своя от ужаса. Юлька написала, что мы «работали» вместе с Матвеем. И чем яростнее мы с ним будем отрицать это, тем сильнее будут подозрения. И наши отношения будут работать только против нас.
А чтобы наконец-то вскрылась правда, потребуется уйма времени.
И проще всего сейчас не спорить, не отнекиваться, а согласиться. Принять все и согласиться. Лишь бы взяли на журфак, лишь бы оставили в покое. По логике ректор не должен препятствовать моему переводу. Избавиться от меня и Матвея для него сейчас первостепенная задача.
— Нет, недостаточно! — рявкнул Матвей. — Я буду стоять на своем и добьюсь правды!
Боже, такой, как Матвей, не согласится. Никогда не согласится с моим планом. Разве не видит, что сделает только хуже, если будет упрямиться?
— Матвей, одумайся! — воскликнул Андрей Львович. — Как твой издатель, я всегда был на стороне скандалов в прессе. Они помогают распродавать тиражи, но это, Матвей, не тот тип скандала, который пойдет на пользу твоей репутации! Есть неприкосновенные вещи, и шантаж и совращение студенток…
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
