– Это совсем другое, – настаивала Полли. – Сейчас я отвечаю за него.
– Ммм… ты давно, кстати, не разговаривала с Бернстайном?
– С Филом? Но он сейчас на Карибах.
– Да, я знаю, Сюзи полетела туда к нему.
Сюзи полетела на Карибы с Филом! «А впрочем, чему тут удивляться, – сказала себе Полли. – Ведь пока она еще у него не работает». Гораздо больше ее удивлял Маркус, который раньше предъявлял ей необоснованные обвинения по поводу отношений с Филом, а теперь так спокойно отнесся к тому, что его невеста Сюзи, любимая Сюзи, которая носит его ребенка, находится с Филом в недосягаемо далеком романтическом месте.
– Секретарь Фила сказала, что он скоро должен вернуться, – сообщила Полли Маркусу.
– Да, – спокойно согласился тот. Когда они выехали на дорогу, ведущую к отелю, он попросил: – Подожди меня в машине, Полли. Чтобы тебе не перетруждать ногу, я схожу и все улажу с персоналом.
Полли сразу стала возражать:
– Я не инвалид, Маркус, и способна сама разобраться с персоналом.
К ее удивлению, Маркус согласился, только настоял, чтобы она опиралась на него. Так он довел ее до фойе.
Полли отметила, что нога сильно болит и ей очень неудобно ходить. Если она останется в отеле, то пользы от нее будет немного, придется согласиться с, доктором.
– Тебе не обязательно сопровождать меня, – бросила Полли через плечо, направляясь к лифту.
Она стала собирать вещи, повторяя себе, что отправляется к Маркусу всего на одну ночь. Завтра утром она вернется назад, без труда найдя способ убедить Маркуса, что чувствует себя нормально.
Когда Полли вернулась в фойе, Маркус разговаривал с секретарем Пэт Чорлтон.
– Маркус как раз рассказывает мне о твоей ноге, – посочувствовала та Полли. Шести десятилетняя Пэт, по-матерински относившаяся ко всем, была незаменима на своей должности, и Полли уговорила ее не оставлять работу, когда та достигла официального пенсионного возраста. – Бедняжка, надо же такому случиться именно сейчас, когда у нас начинается подготовка к свадебным торжествам!
Значит, о свадьбе Маркуса знают все! Это и неудивительно.
– Не беспокойся. Я уже завтра утром вернусь.
– Ты сможешь вернуться завтра утром, если будешь себя хорошо чувствовать, – мягко поправил ее Маркус.
– Маркус… – яростно начала Полли, но он уже поднимал ее сумку.
– И ты сама тащила ее?.. – возмущенно сказал он.
Но Полли быстро отреагировала:
– Это книги. Мне нужно вечером немного поработать над месячным отчетом… Маркус, что ты делаешь? – запротестовала она, когда он опустил сумку на пол, раскрыл ее и вынул оттуда тяжелые бухгалтерские книги.
– Доктор говорил, что тебе надо отдохнуть… ты помнишь?
– Доктор сказал, что отдохнуть нужно моей лодыжке, а не мозгам. Это ведь ты, Маркус, пригласил проверяющих, и если я вовремя не сделаю отчет…
– … они будут иметь дело со мной, – с готовностью подхватил он, а слышавшая их перепалку Пэт засмеялась и покачала головой.
– Вы ссоритесь, как прожившие много лет супруги.
Ее замечание задело Полли. Она побледнела и не могла произнести, ни слова. Пэт, всегда такая тактичная и понимающая, должна была знать, что ее замечание совершенно не к месту в ситуации, когда Маркус уже публично известил всех о своей женитьбе на Сюзи.
– Свадьба создает столько проблем, – язвительно пробормотал Маркус ей в ухо, застегивая ее сумку, но у Полли сразу пропало всякое желание сопротивляться.
Как только ей станет полегче, она избавится от опеки Маркуса.
К дому Маркуса они подъезжали в полном молчании. Пару раз Полли украдкой бросала на него взгляды, мучаясь вопросом, о чем он думает в данную минуту. Скорее всего, о Сюзи…
– Подожди здесь, – скомандовал Маркус, открыв дверь. – Я отнесу твою сумку и вернусь за тобой.
– Маркус, я вполне способна идти по ступенькам сама, – запротестовала Полли.
С тех пор, как она была здесь последний раз, дом покрасили. В холле висели кремовые занавеси и светильники ручной работы, их Маркус заказывал у местного дизайнера. Гостиная, которую Полли видела сквозь приоткрытую дверь, была уже декорирована и обставлена антиквариатом и современной мебелью. В таком чудесном доме детям будет хорошо играть, сюда с удовольствием будут приходить друзья. Здесь собирается за ужином вся семья, коротая приятный вечерок…
У Полли заныло сердце от одиночества и пустоты собственной жизни. Она сделала неуверенный шаг вверх по ступеням. Маркус бросился ей помогать.
– Я справлюсь сама.
Какие символические слова! Теперь ей всегда придется справляться самой. Брайони и Маркус уходят из ее жизни.
– Это твоя комната, – показал ей Маркус, держась от нее на расстоянии. Он открыл дверь спальни и встал у стены, пропуская ее.
Когда она вошла в спальню, то в изумлении повернулась к нему:
– Но это же твоя комната!
Даже если бы она внезапно не поняла, что это спальня хозяина, то некоторые детали мужского туалета сказали бы ей об этом. На высоком комоде, принадлежавшем еще его деду, лежали его щетки. Халат, брошенный поперек огромной кровати, и еще многое в комнате говорило о его присутствии.
– Я не могу здесь спать, – запротестовала Полли.
– Не беспокойся, – заверил ее Маркус. – Я не собираюсь делить эту комнату с тобой. Так случилось, что остальные еще не готовы для жилья. Маляры только вчера закончили работу, и ковры нельзя будет положить до конца недели.
– А где же будешь спать ты? – смущенно поинтересовалась Полли.
– Внизу. Там очень удобный диван в гостиной.
– Маркус, с твоим ростом? – запротестовала Полли. – Кому и спать на диване, так это мне. Я могла бы прекрасно остаться в отеле. Если бы я знала, что доставлю тебе столько хлопот и придется выселять тебя из спальни…
– Полли, ты предлагаешь мне разделить с тобой кровать? – уколол ее Маркус.
Полли сразу затихла, глаза у нее сделались печальными.
– В этом нет необходимости. Я не останусь здесь.
– Иного выхода у тебя нет. Ты не можешь вести машину, а я не собираюсь тебя отвозить.
– Но я хочу, чтобы ты спал на своей постели, – упорно настаивала Полли.
Как она будет спать в ней, зная, что скоро Маркус будет делить ее с Сюзи? Почему же он этого не понимает? Почему так поступает? Чем она заслужила такую жестокость?
– Ты испытываешь мое терпение, Полли, – сухо сказал Маркус, поглядев на часы, и добавил: – Я иду вниз, чтобы приготовить нам что-нибудь поесть. Если к моему приходу ты не разденешься и не будешь лежать в кровати, я…
