— Как полный кретин, — голос Игоря вибрировал от напряжения.
Однако даже этого покаяния мне было мало. Боль, затаившаяся где-то в груди, вылезла на волю, напоминая о себе.
— Неужели? — скривилась.
— Настало время исправлять свои ошибки, — с нажимом произнес он.
— Да ты что? — всплеснула руками.
Если он считает, что только одного его появления на моем пороге достаточно, чтобы я расплылась мокрой лужицей у ног красивого сильного самца, то он глубоко ошибается. За время пока мы жили каждый своей жизнью, я прекрасно обходилась и без него. Свыклась со своим одиночеством, распланировала дальнейшую жизнь на годы вперед. Любовь, конечно, прекрасное чувство и она до сих пор жива во мне, но я не семнадцатилетняя девочка, которая падает от счастья при одном только упоминании о ней.
Хотя, кто говорит о любви?
Это я сама себе напридумала всякие глупости.
Он просто пришел и ждет, что я выпрыгну из трусиков от счастья при его появлении.
— Все же я хочу это сделать, — Игорь настырно гнул свою линию.
— Так делай, — я сложила руки на груди, не зная чего ожидать, внутри чувствуя дрожь. Уж слишком непредсказуемым он был. Мужчина, от которого у меня кружилась голова.
— Не при открытой же двери, — возмутился, оглядываясь.
— А чем она тебе мешает? — не поняла.
— Ну, хорошо. Надеюсь, что твои соседи не любят подсматривать в глазок.
Ответ Игоря насторожил, но не обескуражил.
А вот то, что произошло дальше, меня с самого начала напрягло, потому как Игорь принялся…раздеваться.
На вешалку отправился пиджак, за ним последовал галстук. Следующей оказалась сорочка, спокойно снятая с мощного торса, от одного вида перекатывающихся под кожей мышц у меня захватывало дух.
— И к чему этот стриптиз? — мой голос чуть дрогнул, от переполняющих эмоций, которые пыталась скрыть. — Решил сменить род занятий? — спросила, понимая, что жадно слежу за каждым движением. — Бизнес развалился? Ты обанкротился?
Как же я по нему соскучилась. Кончики пальцев начало покалывать от желания прикоснуться, провести по бархатистой коже, вдохнуть родной запах.
Игорь не ответил, с невозмутимым видом продолжая раздеваться.
Когда он снял туфли, а за ними и носки, я поняла, что брюками все не закончится.
В это время по лестничной клетке процокали чьи-то каблучки.
— Закрой дверь, — приказала, не желая приближаться к Игорю. Во рту внезапно пересохло.
Он улыбнулся одними глазами, ничего не говоря. Лишь прервал свое занятие, выполнив указание. Закрывшаяся дверь отрезала нас от окружающего мира. Теперь можно было не бояться быть услышанными или увиденными.
Но тем острее ощутила присутствие Игоря в замкнутом пространстве, разволновавшись не на шутку.
— А теперь скажи чего тебе от меня надо? — надоело чувствовать себя пешкой в чужой игре. Игорь явно преследовал какую-то цель, вот только я не могла угадать какую. Если все сводилось к привлечению к себе внимания, то он это сделал. Он смог воспламенить меня одним только видом. Гибкое сильное тело с развитыми мышцами манило к себе, словно магнитом, выбивая из головы любые мысли, пробивающиеся через толщу вожделения, возбуждаемого одним лишь только внешним видом.
Внезапно Игорь начал медленно опускаться, встал на одно колено, а после на другое. А через миг и вовсе оказался на четвереньки. Поза собачки в его исполнении была очень соблазнительна и… крайне опасна.
Я шумно выдохнула. До меня начал доходить замысел Игоря, принявшегося медленно перебирать руками и ногами, приближаясь.
Можно ли шокировать беременную женщину? Легко и просто. Особенно, когда к ее ногам подползает брутального вида мужик, на котором из одежды лишь брюки. И что-то мне подсказывало, что под ними не было белья.
Смотреть на Игоря у своих ног было крайне дико. Раболепная поза никак не вязалась с вызовом горящим в глазах.
— Ты однажды сказала, что когда я пойму, что был не прав, то приползу к тебе на коленях, — Игорь озвучил мои же слова. — Я приполз, и молю простить меня. Я был неправ.
Внутри все замерло.
Я смотрела сверху вниз на Игоря и пыталась найти в глазах мужчины издевку, но не находила. Он был серьезен как никогда, позволяя себе унижаться передо мной, но при этом не теряя достоинства, в точности выполняя поставленные когда-то условия примирения.
От пережитого потрясения, едва смогла сформулировать вопрос, от ответа на который зависело многое.
— Что изменило твое отношение? — старалась, чтобы мой голос не дрожал.
Руки тянулись поднять мужчину. Я не чувствовала себя победительницей. Не было ликования, лишь сплошное недоумение. В моем алгоритме отсутствовали звенья.
— Твое нежелание стать моей женой.
Если бы в квартире грянул гром, то я не так удивилась бы.
— Ты совсем что ли сбрендил? Когда ты мне предлагал замуж? — взвилась от возмущения.
— А если бы предложил, то ты бы согласилась? — внезапно спросил он, глядя на меня снизу вверх.
Я поняла, что попала в умело расставленные силки. Охотник только с виду прикидывался добычей, раздавленной и коленопреклоненной, а на самом деле он как был хищником, так им и оставался.
— История не знает… — начала я.
— Наша история еще не написана, — Игорь перебил, садясь на пятки. — Так "да" или "нет"?
— Ты не говорил, что любишь меня, — произнесла, вспоминая о главном.
— Зачем говорить, когда можно доказать, — в глазах черных, как ночь, увидела обещание. У меня перехватило горло, а в животе запорхали бабочки от того, что я прочла. — Ты только попроси.
И вновь мне предоставлялся выбор. Или его не было?
— А если я…
— Ты слишком долго думаешь, женщина, — внезапно севшим голосом заявил Игорь, утыкаясь мне в живот лицом, жадно втягивая запах, как делают это животные при знакомстве. Несколько месяцев беременности еще не испортили фигуру, но уже обозначили интересное положение. — От тебя пахнет молоком.
— Что за глупости? Я всего лишь беременная, но не кормящая.
— Не спорь со мной, женщина, я и так еле сдерживаюсь, — рыкнул он, притягивая за ягодицы к себе.
Жадно. Неистово.
Мне вдруг внезапно расхотелось что-либо спрашивать, о чем-то там узнавать, выяснять и доказывать. Для меня стало важно совсем иное.
Меня волновал мужчина, стоящий предо мною на коленях. Руки сами собой легли на широкие плечи. Пальцы, дрожащие от нетерпения, коснувшись кожи, прошлись вдоль сведенных мукой ожидания мышц, огладили мощную шею, зарылись в жестких волосах.
— Как же я по тебе скучал, — выдохнул в живот.
