Государство или право?
Высшие должностные лица страны регулярно декларируют, что Россия – правовое государство. Независимость следственных органов и суда подчеркивается ими с нажимом, особенно когда возникает необходимость ответить на неудобные вопросы, к примеру о политических заключенных или крупных бизнесменах, причины уголовного преследования которых очевидно лежат вне правовой плоскости.
Следственная и судебная системы с той же регулярностью доказывают своими действиями иное: они напрямую подчинены властной корпорации и не обладают сколь-либо значимой независимостью в принятии решений.
Впечатляюще ярко это проявилось в расследовании событий на Болотной площади в Москве 6 мая 2012 г. Казалось, что эти уголовные дела – дно правового омута, в который судебная система страны опустила себя на потребу дня, извращая толкование закона и здравого смысла до кафкианского уровня.
Но нет, события лета 2019-го показали, что омут этот инфернален и не имеет фиксированного дна, переживать нужно о другом: пройдена ли точка невозврата?
Полицейские и нацгвардейцы выполняют указание и массово фальсифицируют административные протоколы, рапорты о примененном к себе насилии, незаконно, немотивированно и необоснованно используют физическую силу и специальные средства.
Следственный комитет массово отказывает в проведении проверок преступлений полицейских и нацгвардейцев, но наладил уголовный конвейер в отношении тех, кого те бьют и задерживают.
Козырнул и бизнес: с исками о возмещении протестующими мифического имущественного вреда в суды обращается как его квазисегмент – муниципальные транспортные и благоустроительные организации, так и частный – предприятия торговли и питания.
Суды безусловно поддерживают все карательные инициативы. Фактически судьи открыто подписались на подчинение скрытому от публичной идентификации центру принятия силовых решений, которому покорны, как выяснилось, все государственные структуры, невзирая на упомянутую выше декларативную независимость.
Иски к организаторам протестных акций судьи удовлетворяют в рекордные сроки и игнорируя все – значимые и не особо – доводы ответчиков. Решения абсурдны. Коптевский районный суд Москвы, удовлетворяя 10 сентября 2019 г. иск Мосгортранса к Навальному, Соболь, Галяминой, Яшину и другим на сумму 1 218 591 рубль 58 копеек, взял за основу наскоро слепленный расчет истца, не приняв во внимание даже очевидные факты: некоторые из маршрутов общественного транспорта, якобы заблокированные протестующими, в зонах протеста не пролегали.
И подобные подходы судей к доказательствам просматриваются во всех делах.
Отношение судей к интересам частных лиц, если они помечены в системе координат как «чуждые», порождает нарочитое пренебрежение законом следственными структурами.
Уголовное дело Фонда борьбы с коррупцией (ФБК), возбужденное Следственным комитетом 3 августа 2019 г., – исключительный пример манипуляции материальными и процессуальными нормами уголовного закона. А если без экивоков – пример фабрикации уголовного преследования на высших уровнях иерархии следственных органов.
Из официального релиза СКР: «Уголовное дело возбуждено по материалам о легализации денежных средств в размере порядка 1 млрд рублей, поступившим из МВД России» [21].