Шофер привез ее в «Мариотт» — роскошный и дорогой отель на берегу моря. Он располагался посреди изумительной красоты парка с гротами, впечатляющими водопадами и огромным бассейном, посреди которого был плавучий бар.
Джессика быстро разобрала вещи, приняла душ и с вожделением поглядела на огромную кровать. До начала шоу оставалось еще несколько часов. У нее было два варианта, как провести это время: пройтись по шикарному торговому комплексу, примыкающему к отелю, или все-таки лечь поспать.
Раздумывала Джессика недолго. Она лишь завела будильник и легла, с наслаждением вытянувшись на постели. Впрочем, может быть, это была и не самая лучшая мысль, потому что сон все равно не шел, потому что ей вспоминались восхитительные часы, проведенные в другой постели. С Николасом…
Господи, как же ей было с ним хорошо! Божественно хорошо!.. При одном только воспоминании о прошлой ночи Джессику охватило горячечное возбуждение. Ее тело помнило его прикосновения и ласки, сладостное томление и безудержную страсть. Это был пир утонченного сладострастия.
Джессика чувствовала себя, словно невинная девственница, совращенная умелым и искушенным любовником. А ведь Николас и в самом деле ее соблазнил. И против такого соблазна устоять не было сил.
Умом Джессика понимала, что заводить какие-то интимные отношения с мужчиной типа Николаса Гроуди — это очень опасно. Потому что к хорошему быстро привыкаешь. Пройдет какое-то время, и она уже не сможет обходиться без его изощренных ласк, без того наслаждения, которое он ей дарит, без него самого.
Однажды она уже отдала свое сердце мужчине. И потеряла любимого человека. И ей не хотелось испытать боль потери еще раз.
Должно быть, Джессика все-таки задремала. Когда прозвенел будильник, она открыла глаза, поразившись тому, что ей удалось заснуть. Она еще раз сходила в душ, чтобы пробудиться уже окончательно, потом съела парочку бананов — ваза со свежими фруктами стояла на столике у телевизора.
Пора было заняться прической и макияжем.
Через полчаса — свежая и красивая — Джессика спустилась на первый этаж в конференц-зал, где должен был проходить показ мод.
Организаторы постарались на славу. Показ прошел без накладок и задержек. Но все равно Джессика успела лишь наскоро перекусить в баре, прежде чем отправиться на съемку для журнала. Хорошо еще, что съемочные интерьеры были в том же отеле.
Фотограф был страшно нудным, все увивался вокруг Джессики, досаждая ей и своим вниманием, и подходом к работе. Какую бы позу она ни принимала для снимка, ему обязательно надо было ее подправить, причем лично.
Через два часа съемок Джессика была уже вне себя от ярости. Ей надоело до чертиков, что фотограф постоянно ее хватает, хотелось высказать ему все, что она о нем думает. Когда в очередной раз он принялся расправлять ей плечи и убирать с плеч волосы, она едва не ударила его по рукам. Сдержалась лишь неимоверным усилием воли.
Наконец съемка закончилась. Джессика поднялась к себе в номер, чтобы принять душ и переодеться к банкету.
Прямая длинная черная юбка с разрезом, черный же топик, сверху — прозрачная черная блузка, черные колготы, туфли на шпильках. Волосы Джессика забрала в узел на затылке, оставив несколько прядей свободно свисающими по обеим сторонам лица. Минимум макияжа, чтобы лицо смотрелось естественно. Ансамбль завершали вечерняя сумочка и украшения: широкая золотая цепочка и такой же браслет.
Джессика решила, что пробудет на банкете не больше часа. Потом закажет в номер обед, примет душ, часа два поспит и улетит в Нью-Йорк вечерним рейсом.
Едва Джессика вышла в зал, как рядом тут же возник фотограф. Он не отходил от нее ни на шаг, не давая спокойно общаться с людьми. В конце концов, Джессика вышла из себя. Когда он попытался подобраться к ней слишком близко, она безо всяких угрызений совести наступила ему на ногу своим острым каблучком.
Он побледнел, потом покраснел и процедил сквозь зубы:
— Стерва!..
Джессика демонстративно отвернулась и направилась в другой конец зала, чтобы поговорить с организаторами мероприятия.
Поднявшись наконец к себе в номер, первым делом она закрыла дверь на цепочку.
Черт побери, не хватало ей только навязчивых ухажеров!.. У нее и так нервы на переделе. Сначала бессонная ночь с феерическим сексом, потом перелет и работа.
Джессика достала из холодильника бутылку минеральной воды, сбросила туфли, сняла серьги и направилась в ванную, прихватив бутылку с собой.
В дверь неожиданно постучали — громко, настойчиво. Джессика еще не успела заказать себе обед, так что это не мог быть служитель отеля.
А значит…
Она решительно подошла к двери.
— Кто там?
— Николас.
Николас?
Джессика приоткрыла дверь, не снимая цепочки.
— Что ты здесь делаешь? — вырвалось у нее помимо воли.
Прозвучало все это достаточно невежливо, но Джессика действительно опешила. Она никак не ожидала, что Николас приедет сюда, в Майами.
— Я тоже рад тебя видеть!.. — ослепительно улыбнулся Николас.
Она тут же сняла цепочку и посторонилась, пропуская его в номер.
Когда он встал рядом, у Джессики перехватило дыхание. Николас буквально излучал силу: по-мужски грубую и в то же время властную и притягательную.
— Я так понимаю, что ты совершенно случайно оказался поблизости и решил заглянуть в гости…
Джессика очень старалась, чтобы это прозвучало легко и непринужденно, но голос у нее дрогнул.
Николас не мог не заметить ее раздражения. Денек у нее выдался еще тот — можно себе представить! Но за ее вызывающим, дерзким взглядом он также заметил усталую и уязвимую девочку, такую ранимую!..
Он склонился к ее губам и поцеловал — нежно и бережно, а потом прижал к себе и погладил по волосам.
— И все-таки, что ты здесь делаешь? — прошептала Джессика, уткнувшись лицом ему в плечо.
— А ты как думаешь? — Он слегка прихватил зубами мочку ее уха, потом провел языком по ее шее и поцеловал в ямочку между ключиц. — Я по тебе соскучился.
Джессика смутилась, не зная, что ответить.
Николас тихонько рассмеялся.
— Я подумал, что сегодня ты вряд ли вернешься в Нью-Йорк. Целая ночь без тебя!.. Ты сегодня вообще спала?
Джессика выразительно закатила глаза.
— Я что, так плохо выгляжу?
Он провел рукой ей по щеке.
— Как всегда, выглядишь потрясающе. Просто видно, что ты немного устала.
Он ласково поцеловал ее в уголок рта.
— Не то слово — устала. И есть хочу, умираю.
Он улыбнулся.
— Значит, надо тебя накормить.
