прессы было сделано заявление от имени главы ВГЦ Джонатана Уэйса, который в настоящее время находится в Лос-Анджелесе.
— Сегодня Всеобщая Гуманитарная Церковь подверглась беспрецедентной и неспровоцированной полицейской акции, которая вызвала тревогу и беспокойство у членов Церкви, мирно живущих в наших общинах в Великобритании. Церковь отрицает любые уголовные преступления и решительно осуждает тактику, использованную полицией против безоружных и невинных верующих. В настоящее время ВГЦ обращается за юридической помощью, чтобы защитить себя и своих членов от дальнейших нарушений их права на свободу вероисповедания, гарантированного статьей 18 Всеобщей декларации прав человека ООН. В настоящее время никаких дополнительных заявлений не будет.
Насколько Робин могла судить, комната с телевизором была единственной занятой. Дверь была приоткрыта, и свет от экрана лился в коридор. Робин начала осторожно продвигаться к ней, звук шагов заглушали голоса журналистов.
— … началось здесь, в Великобритании, не так ли?
— Верно, Джон, в конце восьмидесятых. Сейчас, конечно, она распространилась на континент и Северную Америку…
Робин подкралась к двери в обитаемую комнату. Скрываясь в тени, она заглянула в щель.
В комнате было бы совершенно темно, если бы не телевизор и похожая на луну лампа за окном, которая свисала с потолка Руперт-Корта. Робин разглядела угол чего-то похожего на детскую кроватку, в которой, предположительно, сейчас лежал ребенок, угол кровати с синим покрывалом, детскую бутылочку на полу и край чего-то похожего на наспех упакованную сумку, из которой торчала какая-то белая ткань. Однако ее внимание было приковано к женщине, которая стояла на коленях на полу спиной к двери.
У нее были темные волосы, завязанные в пучок, она была одета в толстовку и джинсы. Ее руки были чем-то заняты. Когда Робин посмотрела на отражение женщины в окне, то увидела, что та держит перед собой раскрытую книгу и быстро пересчитывает стебли тысячелистника. На шее у нее висел белый предмет на черном шнуре. Только когда Робин сосредоточилась на отраженном лице, ее сердце начало бешено колотиться в груди. С привычным страхом и отвращением, которые она испытала бы, увидев ползущего по полу тарантула, она узнала длинный острый нос и темные кривые глаза Мазу Уэйса.
Глава 131
Как вода льется с неба, так и огонь пылает из земли.
И-Цзин или Книга Перемен
Пока Страйк и Эбигейл разговаривали, в комнате становилось все темнее. Теперь она поднялась на ноги, включила свет, затем вернулась к детективу и села обратно.
— Как она может быть жива? Это безумие.
— Допустим, твой отец и Мазу хотели сделать Дайю недоступной для семьи Грейвс, чтобы не дать им возможности взять у нее образец ДНК и доказать, что она дочь Александра, а не твоего отца. Помимо того, что Мазу хотела сохранить свою дочь, четверть миллиона вернулись бы под контроль Грейвсов, если бы они получили опекунство.
Что, если твой отец и Мазу инсценировали смерть Дайю, а Шери была их добровольной сообщницей? Допустим, вместо того чтобы утонуть, Дайю увезли с фермы на достаточное время, чтобы она успела достоверно изменить свою внешность. А через три года она вернулась под другим именем, уже ребенком, который якобы отправился в Бирмингем, чтобы получить образование как будущий церковный лидер. Воспоминания становятся туманными. Зубы можно исправить. Никто не знает точно, сколько кому лет. Что, если твой отец и Мазу выдали Дайю за Бекку Пирбрайт?
— Перестань, — сказала Эбигейл. — Эх, сестра бы знала, что она не Бекка! И отец бы знал! Люди не так уж сильно меняются. Им бы это никогда не сошло с рук!
— Ты же не думаешь, что людям можно настолько промыть мозги, что они будут соглашаться с тем, что им говорят церковные старейшины? Даже если контрдоказательства смотрят им в лицо?
— Ничего бы не вышло, — настаивала Эбигейл. — Дайю бы точно было — сколько? — Десять, когда она вернулась? Я скажу тебе это бесплатно: Дайю никогда бы не умолчала о том, кем она была на самом деле. Притвориться обычным ребенком, а не дочерью папы Джея и мамы Мазу? Ни за что!
— Но в том-то и дело, — сказал Страйк. — Когда Бекка вернулась, с ней обращались не как с обычным ребенком — далеко не так. Она быстро поднялась на церковные высоты, в то время как остальных членов ее семьи держали в качестве сторожевых псов на ферме Чепмен. Она самый молодой директор, который когда-либо был в церкви. Твой отец также сделал ее духовной женой.
— Ну, вот ты и попал, черт возьми! — сказала Эбигейл. — Он бы не стал совершать чертов инцест, если он…
— А, — сказал Страйк, — а вот тут-то и становится интересно. Бекка, похоже, стала духовной женой примерно в то время, когда твой сводный брат Тайо начал проявлять к ней сексуальный интерес. Робин также знает, что Бекка до сих пор девственница.
Не знаю как ты, а я не верю в историю о том, что твой отец выбрал Бекку в качестве будущего главы церкви, когда ей был всего одиннадцать лет. Поэтому мне в голову приходят четыре разные теории, объясняющие, почему с ней обращались не так, как со всеми остальными.
Одна из причин может заключаться в том, что твой отец — педофил, и разлучение Бекки с семьей было для него способом обеспечить сексуальный доступ к ней.
— Он не педофил, — сказала Эбигейл. — Нет…. не подходит.
— Что ты имеешь ввиду под этим?
— Он не слишком придирается к возрасту согласия, пока они — ну, знаешь — хорошо развиты, как эта Роуз. Если они выглядят как женщины. Но не одиннадцатилетние, — сказала Эбигейл, — ни в коем случае. В любом случае, Бекка не была бы девственницей, если бы он ее трахал, не так ли?
— Я согласен, — сказал Страйк. — Такое объяснение меня тоже не устраивает. Итак, если интерес твоего отца к Бекке не был сексуальным, у нас остается три варианта.
Во-первых: Бекка действительно Дайю. Это можно доказать, очевидно, только если мы получим образец ДНК Мазу. Но против этой теории есть возражения, как ты заметила.
Итак, мы переходим к следующей возможности. Бекка — не Дайю, но она биологическая дочь твоего отца, и когда Дайю не стало, она была подготовлена, чтобы занять ее место.
— Подожди, — сказала Эбигейл, отмахиваясь. — Нет, погоди. У Луизы уже были дети, она привезла их на ферму вместе с собой. Бекка не родилась там.
— Это вовсе не означает, что она не является твоей сводной сестрой. Как, впрочем, и то, что Дайю родилась до того, как вы с отцом переехали жить
