* * *
Диспетчер сразу поднял голову, когда заревела сирена и зажглась сигнальная лампочка. Что-то произошло на железнодорожном Электрозаводском мосту, в трех километрах от Казанского вокзала.
– Послать обходчика для проверки пути, – распорядился диспетчер.
– На подходе в полукилометре от моста воинские эшелоны, – предупредил его помощник.
– Немедленно остановите их! – Диспетчер щелкнул переключателем семафора.
Помощник поднял трубку радиотелефона.
– Эшелон одиннадцать девяносто один, говорит центральная диспетчерская Казанского узла. Впереди вас на мосту что-то с путями, немедленно тормозите!
– Вижу запрещающий сигнал, включаю аварийное торможение, – послышался голос машиниста. – Мы не успеем остановиться вовремя!
Действительно, быстро затормозить этот эшелон не мог. Он представлял собой состав из сотни платформ с бронетехникой и вагонами, нагруженными боеприпасами. Предрассветные сумерки озарились фонтанами искр из-под колес, когда машинист включил аварийное торможение на каждом вагоне, но для полной остановки требовалось несколько сотен метров. Он внимательно всматривался вперед, надеясь, что там всего лишь не правильно сработал сигнал, вызвавший тревогу в диспетчерской.
Нет! На западной части моста разошлись рельсы. Машинист успел выкрикнуть предупреждение своим людям и в ужасе съежился. Локомотив соскочил с рельсов, пропахал путь и остановился, развернувшись боком. Однако три тяговых локомотива позади и восемь платформ продолжали движение. Они тоже сошли с рельсов и только стальные фермы моста помешали им рухнуть в Яузу. Обходчик прибыл через минуту, посмотрел на место происшествия и бросился к телефону.
– Срочно нужны две большие ремонтные машины и подъемные краны!
– Насколько тяжелая ситуация на мосту? – спросил его диспетчер.
– Не такая страшная, как в августе прошлого года. Двенадцать часов для ремонта путей, может быть, шестнадцать.
– Что случилось?
– Эшелон успел въехать на мост и там сошел с рельсов.
– Есть пострадавшие?
– Не думаю – состав двигался медленно.
– Ремонтная бригада прибудет через десять минут. – Диспетчер посмотрел на список прибывающих поездов. – Проклятье! А что нам делать с этими составами?
– Разделить их нельзя, армейская дивизия движется целиком. Эти эшелоны должны были ехать по северной ветке. Но теперь мы не можем перевести их и на южную – Новоданиловский мост забит на много часов вперед.
– Направьте их на Курский вокзал. Тем временем я позвоню в диспетчерскую Ржевского узла и узнаю, нет ли у них свободного пути.
* * *
Эшелоны начали прибывать в половине восьмого. Один за другим их переводили на запасные пути Курского вокзала и там останавливали. Большинство солдат никогда раньше не бывали в Москве, но, за исключением тех счастливцев, которые находились в крайних эшелонах, видели только соседние составы, наполненные такими же солдатами.
* * *
– Намеренная попытка саботажа на государственной железной дороге! – заявил полковник КГБ.
– Скорее всего изношенные рельсы, товарищ полковник, – покачал головой диспетчер Казанского узла. – Но вы правы, следует проявить осторожность.
– Изношенные рельсы? – проворчал полковник. Ему-то было отлично известно, что причина заключается в другом. – Мне кажется, что вы относитесь к происшедшему с недостаточной серьезностью.
При этих словах диспетчер похолодел.
– У меня тоже есть обязанности. Сейчас мне нужно убрать с проклятого моста сошедшие с пути вагоны и восстановить движение. Далее, семь эшелонов мне пришлось загнать на Курский вокзал, и если я не смогу пустить их по северной ветке…
– Судя по вашей схеме на этом участке, движение всех составов по северному кольцу зависит от единственной стрелки.
– Это верно, но стрелку контролируют из диспетчерской Ржевского узла.
– Вам не приходило в голову, что саботажники могут действовать не так, как диспетчеры? Может быть, один и тот же человек работает и в другом районе! Кто-нибудь проверил эту стрелку?
– Не знаю.
– Тогда узнайте! Впрочем, нет, я пошлю туда своих людей, прежде чем такие кретины, как вы, разрушат что-нибудь еще на железной дороге.
– Но мне нужно соблюдать расписание движения поездов… – Диспетчер был гордым человеком, но на этот раз он понял, что зашел слишком далеко.
* * *
– Добро пожаловать в Москву, – приветливо сказал Алексеев. Майор Аркадий Семенович Сорокин был невысоким коренастым мужчиной, подобно большинству офицеров воздушно-десантных войск. Привлекательный молодой человек со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами, горевшими внутренним светом по причине, более понятной Алексееву, чем самому майору. Он чуть хромал из-за двух пуль, ранивших его в ногу во время захвата американской авиабазы в Кефлавике. На груди ленточка ордена боевого Красного знамени – он вея свою роту в атаку под вражеским огнем. Сорокина и большинство других десантников, раненных в первые дни войны, удалось вывезти для лечения в Россию. Теперь они ждали нового назначения, потому что их дивизия попала в плен в Исландии.
– Прибыл по вашему приказанию, товарищ генерал, – доложил Сорокин.
– Мне нужен новый адъютант, и для этой должности я предпочитаю офицера с боевым опытом. Более того, Аркадий Семенович, вы понадобитесь мне для выполнения ответственного задания. Но перед тем как приступить к делу, мне хотелось бы кое-что объяснить вам. Прошу садиться. Как нога?
– Врачи посоветовали мне воздержаться от бега в течение еще одной недели и оказались правы. Вчера я попытался пробежать утром обычные десять километров и был вынужден прекратить бег из-за боли в ноге уже после двух. – На лице майора не было улыбки. Алексеев понял, что молодой офицер потерял способность улыбаться с мая. Генерал впервые объяснил ему, что произошло на самом деле. Через пять минут правая рука Сорокина шарила по ручке кожаного кресла, пытаясь найти кобуру пистолета, находившегося там, если бы майор стоял.
– Майор, первая обязанность солдата – беспрекословно выполнять приказы, – сказал в заключение Алексеев. – Я вызвал вас сюда по определенной причине, но сначала хочу знать, готовы ли вы точно и без малейших колебаний выполнять все мои распоряжения. Если вы сейчас откажетесь, я вас пойму.
Лицо майора осталось непроницаемым, но рука успокоилась.
– Так точно, товарищ генерал, я исполню любой ваш приказ. Разрешите поблагодарить вас от всей души, что вы выбрали меня для выполнения задания. Я поступлю в точности, как прикажете.
– Тогда поехали. Пора приниматься за работу. Автомобиль генерала уже стоял у подъезда. Алексеев и Сорокин проехали по Садовому кольцу, опоясывающему центр Москвы. Эта кольцевая улица меняет свое название через каждые несколько километров. В том месте, где она проходила мимо кинотеатра «Звезда» и вела к Курскому вокзалу, она называлась улицей Чкалова.
