— Узнал, — пробормотал Алиссон с облегчением и странной нежностью. — Узнал, бродяга!
Подойдя вплотную к морде Тихони, он легонько похлопал его по правой скуле, потрогал рог и четко и ясно представил, что лезет к нему на спину. Спустя мгновение пришел ответ. Алиссона словно окунули в расплав металла, тут же выдернули, и он увидел слегка искаженную картину всадника и коня: всадником был он — размером с биурса, а конем — суперзавр.
Алиссон снова похлопал Тихоню по морде, возвышающейся над ним, как гранено-пупырчатый утес, и включил «липучки». Через две минуты он залез на голову супердракона, а еще через минуту слезал с шеи на поверхность седла. Предстояло самое трудное: заставить панспермита идти в нужном направлении и не улететь с ним при этом в космос.
Пискнул наушник рации:
— Норман, как дела?
— Нормально, собираюсь с духом. Очень не хочется путешествовать по дальним мирам одному.
— Видели, как он вас принял. Надеюсь, все будет хорошо. Мы начинаем свою часть операции. В лагере пока все тихо.
— Подождите, пока я не заставлю его идти. Надо, чтобы он понял и не поднял панику. Перехватчикам, чтобы взлететь и домчаться досюда, понадобится всего семь-восемь минут.
— Удачи вам!
Алиссон посидел еще немного, успокаиваясь, собирая волю в кулак, и заставил себя не отвлекаться.
Связист сделал все, что обещал, поэтому операторы войскового телемонитора ничего не заподозрили: два экрана исправно показывали неподвижно сидящего в ущелье биурса и смирно лежащих в другом районе суперзавров. Видеопленка была закольцована, и картина повторялась каждые три часа, но едва ли кто-нибудь из операторов смог бы это обнаружить.
Ни один из радаров вывести из строя не удалось, зато удалось напоить дежурных локаторщиков одной из установок, и к полуночи оба техника уже спали. Со вторым постом этот трюк не прошел, пришлось применить ум и силу, чтобы и последний дежурный радар не видел маневра суперзавров и людей.
Охранялся пост отделением десантников в черной форме: шесть человек по периметру, в сотне метров от машин с оборудованием, антенной и генератором, и двое возле антенны — капрал и ефрейтор. Группа небольших скал и камней удачно скрывала машину с экранами от большинства охранников, и шанс без шума обезвредить двоих у антенны увеличивался. Но, на беду, командовал отделением тот самый капрал Бенджамин Фримен, которого месяц назад Кемпер двинул по челюсти его же автоматом, а такое забывается не скоро.
Вместе с капитаном по фамилии Фосс, командиром охраны лагеря, и французом Леко Кемпер, переодетый в черный костюм десантника, добрался до радарного поста на вертолете.
Территория поста была освещена прожекторами, от машин протянулись, сливаясь с ночной темнотой, длинные тени. Татаканье движка генератора разносилось в ночи далеко и скрадывало шаги.
Возле машины с антенной их остановили.
— Момент!
Из тени выдвинулись две фигуры: одна высокая, другая пониже, но широкая, как шкаф. Кемпер вгляделся и обомлел: это был капрал Фримен, жаждущий поквитаться с летчиком в иных обстоятельствах.
— Допуск?
— «АА», — сказал Фосс, доставая бэдж из кармашка на груди.
Капрал внимательно осмотрел квадратик пластика с фотографией в пленке, вернул, козырнув, кивнул на Кемпера и Леко:
— А у них?
— Они со мной.
Охранник, помедлив, перекинул автомат из-под мышки за плечо, глянул на летчика, и вдруг глаза его сузились.
— Гм… а мы не встречались где-нибудь? По-моему, я тебя… — Капрал вспомнил. — Ага, вот и встретились, сукин сын! Летчик, кажется? А в нашей форме. Снова хочется поиграть в свои игры? Не получится, приятель, это говорю тебе я, Бенджамин Фримен. Капитан, вы-то как оказались в его компании? Руки за голову!
Капрал сунул в рот свисток, и в то же мгновение Кемпер точно и сильно ударил его в подбородок. Фримен едва не проглотил свисток, подавился, схватившись за горло, и Кемпер ударил еще раз. Упал капрал с таким грохотом, что казалось, эхо разбудит весь полигон. Но все было тихо, если не считать равномерного рокота генератора. Внешняя охрана пялилась в темноту, а не на освещенные будки поста.
Кемпер спохватился, вспомнив о втором охраннике, и обнаружил его лежащим в двух шагах. Глянул на Леко.
— Хорошо дерешься, — буркнул француз, пряча газовый пистолет. — Берись, перетащим в тень. Откуда он тебя знает?
— Он слишком много говорит, — вместо ответа сказал Кемпер, рассматривая сбитые в кровь костяшки пальцев. — И, по-моему, у него бетонная челюсть. Добавьте ему порцию газа.
Ежесекундно ожидая окрика, они перетащили тела в тень и вошли в кабину управления. Три оператора в немом изумлении воззрились на них.
— Проверка режима, — лязгнул голосом Фосс, показывая издали свой допуск «АА» с золотым обрезом. — С каким интервалом вы со штабом выходите на связь?
— Два часа, — дернулся ефрейтор с наушниками на голове.
— Когда следующий доклад?
— Через десять минут.
— Докладывайте.
— Но…
— У меня еще много дел, в том числе технический контроль. Связь, быстро! Все нормально?
Ефрейтор молча повиновался.
— Вот и хорошо, ребята, — сухо улыбнулся капитан, когда короткий, в пять слов, доклад был передан оператору штаба Киллера. — А теперь поспите пару часов.
Дежурные не успели ни испугаться, ни сообразить, в чем дело: Леко стрелял из газового пистолета быстро и точно.
К вертолету добрались без помех и через десять минут были в лагере. Кемпер с благодарностью пожал руку Фоссу и французу, после чего капитан отбыл в свое подразделение, а Леко присоединился к «группе риска».
С летчиками договориться было легче. С двенадцати и до двух ночи в барражировании над районом Коннорс-Рив участвовал экипаж майора Берринджера, который только с виду был солдафоном, недалеким и косноязычным, на самом же деле майор славился отзывчивостью и юмором и подчиненных уважал. Кемпера он понял сразу.
— Не надо меня долго агитировать, сынок, — заявил он, залезая в кабину своего двухвинтового «Кейюса». — У меня сын — специалист по изучению УФО, и я кое-что смыслю в пришельцах, винт им в глотку! Мне давно хотелось насолить этому выскочке Киллеру, вот и представился случай. Помоги тебе господь, сынок!
Без четверти двенадцать Кемпер в сопровождении Хойла и Кеннета, одетых в «силзы», как и он сам, двинулись на вездеходе охраны к ущелью Коннорс-Рив. Они уже знали, что Алиссон добрался до суперзавра благополучно и ухитрился-таки заставить Тихоню идти в нужном направлении.
Ему удалось это с третьей попытки.
Сначала Алиссон решил просто представить плато с горным кряжем Коннорс-Пик и прорезающее горный массив ущелье Коннорс-Рив, помня, что в прошлые разы суперзавр реагировал на такие внушения тем, что перемещался в нужное место. Однако Тихоня не понял: Алиссон вновь пережил ощущения жаркого удушья, падения в глубокую пропасть, вытягивания головы из шеи, — ощущения, сопутствующие мгновенному перемещению в пространстве, и… очнулся там же, в пустыне, ночью! Вероятно, Тихоня не нашел в своей памяти место, соответствующее представлениям Алиссона, и вернулся обратно, не выходя из подпространства в космос.
