народной культуры. С. 284 и след.
477
Gadamer H.G. Wahrheit und Methode. 1960.
478
Lönnroth L. Sponsors, Writers and Readers of Early Norse Literature // Social Approaches to Viking Studies / Ed. by R. Samson. Glasgow, 1991.
479
Американский исследователь Дж. Л. Байок вычленяет в «сагах об исландцах» основополагающие «блоки», образовывавшие их формальную структуру, — он называет их feudems (от англ, feud, «распря»). См.: Byock J.L. Feud in the Icelandic Saga. Berkeley; Los Angeles; L., 1982.
480
Ни в коей мере невозможно согласиться с таким толкованием «семейных саг», которое приравнивает их создание к литературному творчеству современного типа и видит в них своего рода романы. Подобное толкование нашло свое предельное выражение у В. Ветке. См.: Hrafnkels saga freysgoða. Mit Einleitung, Anmerkungen und Glossar / Hrsg. von W. Baetke. Halle a. d. Saale, 1952 (Altnordische Textbibliothek. Neue Folge. Bd. I).
481
Исландский филолог Сигурд Нордаль, который изучал «Сагу о Храфнкеле Годи Фрейра» (исследуемую нами в этой статье) и нашел в ней ряд неточностей в изложении топографии (указаниями на которую изобилует эта сага) и фактов из жизни некоторых ее персонажей, пришел к выводу, что сага не что иное, как fiction, плод художественного вымысла (Nordal S. Hrafnkatla. Reykjavík, 1940. № 7. Studia Islandica). Однако если под «историчностью» саги понимать не буквальное соответствие ее сообщений фактам действительности, а ее пригодность для изучения взглядов автора, равно как и мировйденья, характерного для его времени, то оценка познавательных возможностей исследования саг была бы совершенно иной.
482
Здесь не место рассматривать полемику между сторонниками теории «свободной прозы» (фольклорного происхождения и бытования саг, которые, согласно этой теории, и были записаны, не претерпев существенных изменений) и приверженцами теории «книжной прозы», утверждавшими, что саги представляют собой литературные произведения, созданные индивидуальными авторами.
483
См.: Clover С. J. Icelandic Family Sagas (Íslendingasögur) // Old Norse-Icelandic Literature: A Critical Guide / Ed. CJ. Clover, J. Lindow. «Islandica» XCV. Ithaca; L., 1985. P. 239 ff.; Vésteinn Ólason. Íslendingasögur // Medieval Scandinavia: An Encyclopedia. N. Y.; L., 1993. P. 333 ff.
484
Характеристику этого нового подхода см.: Byock J.L. Op. cit.; From Sagas to Society: Comparative Approaches to Early Iceland // Ed. by Gisli Pálsson. Enfield Lock; Middlesex, 1992.
485
Библиографию см.: Fidjestøl. Hrafnkels saga etter 40ars gransking // Maal og minne; Clover C.J. Op. cit.; Medieval Scandinavia: An Encyclopedia. P. 301, 676–677.
486
Þorsteins þáttur stangarhöggs. Цит. по: Íslendinga Sögur og Þættir. Þriðja bindi. Svart á Hvítu. Reykjavík, 1987. Bls. 2293–2299. Цитаты на языке оригинала приводятся в орфографии, принятой в этом издании. Русск. пер. О.А. Смирницкой см.: Исландские саги. Ирландский эпос. М., 1973. С. 130–137.
487
Бьярни фигурирует также и в «Саге о Людях из Оружейного Фьорда» (Vopnfirðinga saga).
488
Goði (от goð, божество; слово употреблялось только во множественном числе) — предводитель, сочетавший функции главы местного тинга (судебного собрания) и жреца, осуществлявшего жертвоприношения языческим богам — асам. Сфера влияния годи — годорд (goðorð) — не представляла собой территориально очерченного округа и строилась на личной основе: рядовые свободные хуторяне, бонды (böndr), искали покровительства и помощи влиятельных людей и признавали их верховенство, независимо от места жительства. Они были þingmenn, участниками местного тинга, возглавляемого годи. Бонд сохранял право расторгнуть отношения верности со своим годи и искать себе другого предводителя. Годи были лидерами местного населения. Их голос был решающим как на местных тингах, так и на общеисландском народном собрании — альтинге, на котором они составляли орган, принимавший законодательные постановления (lögretta). Влияние годи было наиболее весомым в судебных делах. Достоинство годи было, как правило, наследственным, но могло отчуждаться и переходить к другим уважаемым семьям. В течение X в., когда территория Исландии была разделена на четыре «четверти», всего насчитывалось 36 (затем 39) годордов. В последующий период число их увеличилось до 50. Общественное и политическое могущество годи не только не убавилось после принятия христианства около 1000 г., но еще более возросло; со временем некоторые наиболее влиятельные предводители сконцентрировали в своих руках управление несколькими годордами. См.: Karlsson G. Goðar og bændur // Saga 10. 1972; Jón Jóhannesson. A History of the Old Icelandic Commonwealth: Íslendinga saga. Winnipeg, 1974; Karlsson G. Goðar and Höfðingjar in Medieval Iceland // Saga Book of the Viking Society. 19. 1977; Hastrup К. Culture and History in Medieval Iceland: An Anthropological Analysis of Structure and Change. Oxford, 1985; Byock JL. Medieval Iceland: Society, Sagas, and Power. Berkeley; Los Angeles; L., 1988.
489
Термином «víking» в источниках обозначались военные экспедиции скандинавов, нередко сочетавшиеся с торговлей. Термин «víkingr» прилагался к участникам таких экспедиций.
490
Хозяева коней стравливали их с тем, чтобы они кусали и пинали друг друга, и выигравшим считался тот, чей конь обратит в бегство коня другого владельца.
491
Принятие исландцами христианства произошло в 1000 (или 999) г. События, описываемые в этой «пряди», по-видимому, происходили в то время.
492
Jón Viðar Sigurðsson. Frá goðorðum til ríkja: þróun goðavalds á 12. og 13. öld. Reykjavík, 1989.
493
См.: Эстерберг Э. Молчание как стратегия поведения. Социальное окружение и ментальность в исландских сагах // Мировое древо. 1996. Вып. 4. С. 21–42; см. также: Гуревич А.Я. Несколько соображений на полях статьи Эвы Эстерберг // Там же. С. 43–46.
494
Hrafnkels saga // Íslendinga Sögur og Þættir. Annað Bindi. Svart á Hvítu. Reykjavík, 1987. Bls. 1397–1416. Русск. пер. O.A. Смирницкой см.: Исландские саги. Ирландский эпос. С. 138–162. Сопоставление «Саги о Храфнкеле» с «Прядью о Торстейне» занимает видное место в работе: Ptilsson Н. Siðfræði Hrafnkels sögu. Reykjavík, 1966. Bls. 114–122. Автор, принадлежащий к «исландской школе», представители которой, как уже упоминалось, настаивают на «книжном» происхождении «семейных саг», развивает теорию о том, что оба эти произведения вышли из-под пера одного и того же сочинителя,
