— ободряюще сказала она Уиллу, который почти не разговаривал во время поездки. — Она очень милая.
Уилл смотрел на большой эдвардианский дом, сгорбив плечи и сложив руки, с выражением сильного беспокойства на лице.
— Привет, — сказала Пруденс, открывая входную дверь. Она выглядела сдержанно элегантной, как всегда, в кремовых брюках и соответствующем свитере. — О
Ее лицо опустилось при виде Страйка.
— Проблемы? — спросил он, гадая, ожидала ли она, что он позвонит и извинится после их последнего, жаркого телефонного разговора. Поскольку он считал себя абсолютно невиновным в деле опознания Флоры, такая мысль не приходила ему в голову.
— Я предполагала, что это будет только Робин, — сказала Пруденс, посторонившись, чтобы пропустить их всех. — Флора не ожидает другого мужчины.
— А, — сказал Страйк. — Хорошо. Я могу подождать в машине?
— Не говори глупостей, — сказала Пруденс с легкой неловкостью. — Ты можешь пройти в гостиную.
— Спасибо, — сказал Страйк. Он поймал взгляд Робин, затем бесшумно направился в дверь справа. Пруденс открыла дверь слева.
Как и гостиная, консультационная комната Пруденс была со вкусом оформлена в нейтральных тонах. На настенных полках было расставлено несколько декоративных предметов, в том числе нефритовые бутылочки с табакерками и китайская шар-головоломка. В комнате стоял диван с кремовой обивкой, в углу — цветущая пальма, на полу — старинный ковер.
Бледная и очень грузная женщина лет тридцати сидела в низком черном кресле со стальным каркасом. Все вещи на ней были темными и мешковатыми. Робин обратила внимание на тонкие белые шрамы от членовредительства на шее и на то, как она сжимала оба манжета своей кофты с длинными рукавами, чтобы удержать их на руках. Вьющиеся волосы лежали так, чтобы максимально закрыть лицо, хотя пара больших красивых карих глаз была видна.
— Присаживайся, Уилл, — сказала Пруденс. — Где угодно.
После минутной нерешительности он выбрал кресло. Робин села на диван.
— Итак: Флора, Уилл, Уилл, Флора, — улыбаясь, сказала Пруденс, тоже садясь.
— Привет, — сказала Флора.
— Привет, — пробормотал Уилл.
Когда никто из них больше не проявил желания общаться друг с другом, Пруденс сказала:
— Флора пробыла в ВГЦ пять лет, Уилл, а ты, по-моему, пробыл…
— Четыре, да.
Глаза Уилла метались по комнате, задерживаясь на некоторых предметах.
— Давно ли ты ушла? — Неожиданно для Флоры спросил он.
— Одиннадцать лет, — сказала Флора, глядя на Уилла сквозь челку.
Уилл встал так внезапно, что Флора вздрогнула. Указав на нее, Уилл с рычанием бросился к Робин,
— Это ловушка. Она все еще работает на них.
— Я не работаю! — возмущенно воскликнула Флора.
— Она тоже в этом замешана! — сказал Уилл, указывая на Пруденс. — Это место, — он перевел взгляд с китайского шара-головоломки на антикварный ковер, — прямо как кабинет Чжоу!
— Уилл, — сказала Робин, тоже поднимаясь на ноги, — с какой стати я должна была работать под прикрытием на ферме Чепменов, чтобы вытащить тебя оттуда, и только затем, чтобы привести тебя обратно к нему?
— Они тебя обманули! Или это была проверка. Ты тоже агент церкви!
— Ты нашел пластиковый камень, — спокойно сказала Робин. — Ты видел фонарик и следы моих записей. Если бы я была агентом церкви, зачем бы я писала посторонним? И откуда мне было знать, что ты вообще найдешь камень?
— Я хочу вернуться к Пат, — отчаянно сказал Уилл. — Я хочу вернуться.
Он был уже почти у дверей, когда Робин сказала:
— Уилл, твоя мать умерла. Ты ведь знаешь это, не так ли?
Уилл обернулся и уставился на нее, его худая грудь быстро вздымалась и опускалась. Робин почувствовала, что у нее нет другого выхода, кроме как прибегнуть к грязной тактике, но, тем не менее, сердце ее сжалось.
— Ты искал ее в Интернете, не так ли?
Уилл кивнул.
— Ты знаешь, как сильно я рисковала на ферме Чепмена, рассказывая тебе об этом. Ты слышал, как они говорили обо мне после моего ухода, ты узнал мое настоящее имя и выследил меня именно там, где я должна была быть, — в нашем офисе. Я не лгу тебе. Флора была членом церкви, но она вышла из нее. Пожалуйста, просто присядь и поговорите с ней немного. Потом я отвезу тебя к Пат.
После почти целой минуты раздумий Уилл нехотя вернулся в свое кресло.
— Я знаю, что ты чувствуешь, Уилл, — неожиданно сказала Флора робким голосом. — Я знаю, честно.
— Почему ты еще жива? — жестоко спросил Уилл.
— Иногда я и сама удивляюсь, — сказала Флора с дрожащим смешком.
Робин начала опасаться, что эта встреча принесет обеим сторонам больше вреда, чем пользы. Она обратилась за помощью к Пруденс, и та сказала:
— Тебя интересует, почему Утонувший Пророк не пришел за Флорой, Уилл?
— Да, конечно, — сказал Уилл, не глядя на Пруденс, чьи проступки в виде хранения табакерки и антикварных ковров были, видимо, слишком серьезными, чтобы он мог их не заметить.
— Утонувший пророк как бы пришел за мной. Мне нельзя пить во время приема лекарств, — сказала Флора, бросив виноватый взгляд на Пруденс, — и я стараюсь этого не делать, но если я это делаю, мне начинает казаться, что пророк снова наблюдает за мной, и я слышу, как она говорит мне, что я не гожусь для жизни. Но сейчас я знаю, что голос не настоящий.
— Как? — спросил Уилл.
— Потому что она ненавидит все то, что я ненавижу в себе, — сказала Флора голосом, едва превышающим шепот. — Я знаю, что это делаю я, а не она.
— Как ты ушла?
— Мне было не очень хорошо.
— Я тебе не верю. Они бы не отпустили тебя просто так. Они бы тебя лечили.
— Они лечили меня, вроде как. Они заставляли меня читать молитвы в храме, давали мне какие-то травы, и папа Джей… — На лице Флоры мелькнуло выражение отвращения, — но ничего из этого не помогло. Я все время что-то видела и слышала голоса. В конце концов, они связались с моим отцом, и он приехал и забрал меня.
— Ты лжешь. Они не стали бы этого делать. Они никогда не стали связываться с объектом из плоти.
— Они не знали, что еще со мной
