— Ты обещал, что поговоришь со своим дружком. Но он не приехал сюда, как обещал, а Ирка не отвечает. И как это понимать? — упёрлась ладошками в широкую грудь.
— Я и поговорил с ним, но ты правильно выразилась, он мой друг, а не подчинённый и волен делать всё, что считает нужным. Твоя Ирка слишком зарвалась. Может, конечно, в вашем возрасте это и кажется забавным, но Бугай такую шутку не оценил. Накажет — правильно сделает. Я бы наказал.
— Тогда отвези меня в город! Я сама буду защищать свою подругу, раз уж ты такая бессердечная сволочь! — уже выкрикнула Кинчева, теряя последнюю надежду.
Ворохов резко, без всяких раздумий схватил девушку за горло и не сильно сжал пальцы.
— Ты как со мной разговариваешь? — практически прошипел ей в лицо.
Арина испуганно застыла, поздно сообразив, что можно было разговаривать с ним повежливее.
— Не доросла ещё, чтобы рот на меня открывать! — бандит притянул её лицо к своему за подбородок, второй рукой всё также держа её за горло. Словно хищник. Зверь. Тот тигр на его шее, что хищно скалил перед ней свои клыки.
— Свободу слова ещё никто не отменял. Ты, как депутат, должен знать законы нашей страны, — и откуда только смелости набралась? В конце-концов, что он ей сделает? Задушит за то, что посмела сказать слово против? Смешно.
— Арина, не доводи, — его взгляд стал тяжёлым и мрачным, а девушка всё больше теряла былую уверенность в своих силах.
И она сдалась. Замолчала, опустила глаза. Спасовала перед ним.
— Так-то лучше, — хмыкнул Илья и, подмяв её под себя, впился болезненным поцелуем в мягкие губы.
Девушка тихо всхлипнула, обнимая себя руками, как будто это могло её защитить от ужасной вони, страшной темноты и голодных крыс, что бегают где-то рядом. Страшно. Хочется плакать, но гордость не позволяет. Кричать она уже не могла, ибо сорвала голос и теперь в горле неприятно саднило. Но это всё чепуха по сравнению с адской болью в лодыжке.
А он ушёл. Чёртов гад. Бросил её и свалил, наверное, к своей Анджеле. А если её так никто и не спасёт? Если не услышат её предсмертных воплей? Родители так и не узнают, куда подевалась их дочь… Паника накрыла её с головой и девушка остервенело начала прощупывать карманы джинс в поисках телефона. Обречённый стон сорвался с её губ, когда бедняжка вспомнила, что смартфон остался в сумке, которую она выронила при падении.
Бугай зарычал и изо всех сил долбанул кулаком по рулю, но это не принесло успокоения.
Какого хрена он до сих пор сидит здесь и никак не может уехать? Ну упала малолетняя дура в люк! Что с того? Завтра вытащат, отправят домой. А если нет? Вдруг она там уснёт, или ещё что… А крышку люка просто закроют… Ему, конечно, не впервой грех на душу брать, но случай то не тот. Баба всё-таки. Глупая, взбалмошная, не видящая краёв, но баба же.
Вспоминая всех адовых чертей, мужчина вылез из машины и отправился к ней.
Твою же мать! Вместо того, чтобы готовиться ко дню рождения своей дочери, он бегает по Москве за этой соплячкой! Отец называется! Свалил все приготовления на Илюху и пошёл, куда член укажет. Хотя, его друг сейчас на даче шашлычок под коньячок принимает, а он, вместо того, чтобы составить ему компанию, в спасателя играет. Сейчас вытащит эту сучку из колодца и вломит ей по первое число.
— Эй, курица! Ты там ещё не откинулась? — заглянул в люк.
— Женя! Женечка! Пожалуйста, спаси меня, а?! Я всё-всё для тебя сделаю! — писклявый её голосок неприятно резанул по ушам. Нет ничего хуже, чем мозгодробильные рыдания баб.
Не без усилий он протиснулся в отверстие люка, чуть не застряв там в плечах.
— Иди сюда, идиотка! — грубо дёрнул на себя и буквально выкинул малолетку из люка. Она даже вскрикнуть не успела, как оказалась на свободе.
Кряхтя и чертыхаясь, вспоминая ни в чём неповинную мать Цветочкиной и пока только на словах имея Ирку в разных позах, он вылез из колодца и, схватив девушку за шкирку, словно нашкодившего котёнка, потащил её к автомобилю.
— Малыш, ты извини меня, я что-то вспылил, — Ворохов погладил её по голове, пока она, тяжело дыша, приходила в себя после неравной «схватки» в постели.
— Может, конечно, я тебя плохо знаю… Но почему-то кажется, что ты раньше таким не был, — она обиженно поджала губы, стараясь не разрыдаться. — Откуда эта злоба? За что ты срываешься на мне?
— Забудь. Я извинился. Ты простила, или не простила. Разговор закончен, — он вытащил из-под неё свою руку и встал с кровати. — Пойду выпью. Спи.
Синицын нёс свою ношу молча, без нареканий и стонов, словно она была пушинкой, а не стасемидесятисантиметровой девицей с хорошей фигурой, но тяжёлой костью. Да что ему эта Ирка, он и машину наверное поднимет и не поморщится.
— А может не надо к врачу? Я их с детства не выношу, — девушка взирала на него своими бездонными глазищами, обвивая руками шею Евгения.
— А что так? Нехило в жопу укол засадили? Это многое объясняет, — с насмешкой выдал Бугай и продолжил свой путь к кабинету травматолога.
— Это объясняет то, почему ты так сходишь с ума по моей попке, — кажется, испуганный котёнок из канализации исчез, а вместо него явилась стерва, которую так и хочется бросить прямо на пол больничного коридора и уйти к чертям собачьим, пусть сама ползёт к доктору.
— Нет, это объясняет твою пожизненную одурь.
Цветочкина улыбнулась.
— Дикарь мой! Псих мой бородатенький! — вопиюще-нагло она стала ласкать его лицо, зарываясь пальчиками в бороду.
Синицын сглотнул и уставился на неё.
— Ты и башкой тоже стукнулась?
Но Ира пропустила его колкость мимо ушей и продолжила изливать на несчастного Женьку свою непонятно откуда взявшуюся нежность.
— Бугай, ты вообще что ли нюх потерял?! Своих не признаёшь?! — на Евгения налетел мужчина со страшным, изуродованным лицом. Похоже на ожог. При чём на пол лица, которое и лицом то язык не поворачивается назвать. Цветочкина даже вздрогнула от его вида и сильнее прижалась к крепкой груди своего спасителя.
— Муха? Ты какого хрена здесь потерял? — похоже, Бугай был не так рад видеть старого знакомого. Цветочкина буквально зашипела от того, как он непроизвольно впился пальцами в её рёбра.
— Да вот, одного из моих ребятишек помяли немного, я и привёз в больничку… Смотрю, ты не ты, — последнее слово он как-то странно протянул и немигающим взглядом уставился на девушку. — Твоя тёлка? Зачётная, — мерзко ухмыльнулся и прошёлся сальными глазёнками по её телу. Ирка сглотнула. Впервые в жизни ей стало противно от того, что на неё посмотрел мужчина.
— Моя! Ладно, некогда мне! — Бугай почти зарычал на того и двинулся дальше.
Цветочкина не видела злобного взгляда пущенного им вслед, не чувствовала боли в ноге, лишь грозное лицо мужчины, что только что назвал её своей.
