– Она кусается? – поддразнила племянника Нур-у-Бану. Мирима удивленно смотрела на сына: никогда прежде она не замечала в его голосе и выражении лица столько оживления.
– Почему бы тебе не запереть ее и не выбросить ключ?
– Она страдает от ужасных ночных кошмаров, – сказал Халид, не подумав. – Когда она кричит по ночам, я ее успокаиваю.
Трое слушателей потрясенно воззрились на принца. Заметив выражения их лиц, Халид понял, что сболтнул лишнее, и вспыхнул от смущения.
– Я обязательно приеду на этот аукцион, – заявил Мурад. – Мне не терпится посмотреть на женщину, которая произвела такое впечатление на Халида.
Уже сгустились сумерки, когда Халид вышел из дворца и сел в лодку. В небе над головой принца сверкала полная луна, окруженная мириадами крошечных звезд, но он ничего этого не замечал. Все его мысли были заняты прекрасной пленницей.
Неужели он в самом деле хочет оставить девушку при себе? Аллах свидетель, эта колдунья – нареченная Фужера, и она убьет его во сне при первой же возможности. Может быть, Хорек с самого начала хотел, чтобы девушку поймали, и вся эта ситуация – просто хитроумная ловушка. Нет, это смешно. Ни один нормальный мужчина не отпустит такую женщину.
Халид отдавал себе отчет в том, что хочет ее. С истиной не поспоришь. Но за девственницу на аукционе можно выручить немалые деньги. Халид не собирался спать с ней.
Злые слова матери и сексуальная неудовлетворенность сделали свое дело, обозлив принца. Он пытался сосредоточиться на покушении, но перед его мысленным взором неизменно вставала зеленоглазая колдунья. Желание ослепляло его разум, и это выводило принца из себя. Если Мурада убьют, во всем будет виновата Хедер.
Войдя в каюту капитана, Халид пересек комнату, опустился на край кровати и дотронулся до спящей девушки.
– Отпусти меня! – прорычал он по-турецки, грубо встряхнув ее.
Полусонная, Хедер открыла глаза и улыбнулась. Протянув руку и дотронувшись до шрама на щеке принца, она пробормотала по-французски:
– Мы уже дома?
Халид, словно обожженный, отбросил ее руку.
– Твой дом в Англии.
Окончательно проснувшись, Хедер удивленно воззрилась на Халида:
– Теперь ты со мной согласен?
Промолчав, Халид подошел к иллюминатору. Он долго всматривался в звездную ночь, пытаясь обуздать разбушевавшиеся чувства. Презрение со стороны матери все время выводило его из себя. Но женщина, спавшая сейчас в его постели, не имела к этому ни малейшего отношения.
– Ну? – спросила Хедер.
– Спи, – тихо проговорил Халид.
– Сначала ты меня будишь, а потом приказываешь спать? – воскликнула Хедер. – Что за безумие?
Стоя спиной, Халид улыбнулся. Она права: он действительно сошел с ума. Если Елена Троянская заставила выйти в море тысячу кораблей, то его Дикий Цветок мог бы рассчитывать на десять тысяч, а то и больше.
Его Дикий Цветок? О чем, во имя Аллаха, он думает?
Халид вернулся, сел на кровать и, протянув руку, дотронулся до щеки Хедер.
– У меня был трудный разговор с родственниками, но ты не виновата, – сказал он. – Прости.
«Прости»? От удивления Хедер на миг утратила дар речи. Подумать только, это чудовище начало обращаться с ней как с нормальным человеком, а не как с рабом.
– Иногда родственники могут причинять неудобства и даже раздражать, – сказала Хедер. – Я понимаю.
Халид улыбнулся ее словам.
– Моя мать родилась, чтобы причинять всем неудобства, – сухо проговорил он.
– Так у тебя есть мать? – выпалила Хедер. Принц удивленно изогнул темную бровь:
– Конечно. А ты думала, я появился из капусты? Хедер отрицательно помотала головой.
– А что же ты думала? – поинтересовался он.
– Я никогда не могла представить себе, что у злодеев могут быть матери, – отозвалась она и улыбнулась.
– Что такого смешного?
– Не могу представить, как тебя ругает мама... или как она тебя шлепает, – ответила Хедер и рассмеялась.
– Уверяю тебя, свирепого Меча Аллаха не миновало строгое воспитание. – Лицо принца вдруг потемнело, и он добавил: – Даже сейчас язык моей матери ранит больнее кинжала.
В этот момент принц превратился в обиженного маленького мальчика, и сердце Хедер потянулось к нему.
– Язык у нее еще острее, чем у меня? – спросила она.
– Намного. – Раскрыв объятия, Халид проговорил: – Уже поздно. Иди сюда, я убаюкаю тебя.
– Ты снова меня поцелуешь? – спросила Хедер.
– Нет.
Хедер так и не поняла, испытала ли она от его слов облегчение или разочарование. Она удобно устроилась в его объятиях и опустила голову ему на грудь. Халид некоторое время поглаживал ее по спине, чтобы она успокоилась и расслабилась, а затем опустил ее на подушку и поцеловал в лоб.
Прошла, кажется, всего минута, прежде чем Хедер снова потрясли за плечо. В ответ она перевернулась на другой бок и натянула на голову одеяло.
– Проснись, мой маленький цветочек, – ласково проговорил Халид.
– Отстань, – проворчал «маленький цветочек».
– Мы дома. – Халид сорвал с нее одеяло.
Хедер раздраженно уселась на постели и отбросила со лба непокорные медные прядки.
– Мой дом в Англии.
– Твой дом там, где я, – возразил принц. – Вставай, я помогу тебе надеть яшмак.
Слишком усталая для того, чтобы спорить, Хедер поднялась и простояла спокойно все время, пока принц закутывал ее в черную ткань с головы до пят.
– Я хочу есть, – сказала она.
– Ты все время хочешь есть, – отозвался принц, закрыв ей лицо вуалью.
Потом он вывел пленницу на палубу, взял на руки и по веревочной лестнице спустил в шлюпку. Когда они доплыли до берега, он выскочил на песок первым и помог ей сойти.
– В моем доме тебя ждут, – проговорил он, указывая на вершину холма.
Хедер подняла голову. Даже ночью дом этого чудовища выглядел так, словно способен выдержать тысячелетнюю осаду. Как ей удастся сбежать из такой крепости?
– Ты думаешь, я стану взбираться по склону скалы? – потрясенно спросила девушка.
– Для трусливых есть тропинка.
– Добро пожаловать! – послышался высокий голос. Хедер с трудом отвела взгляд от замка. На песке у их ног склонился в поклоне маленький человечек. Его лоб был прижат к носку сапога принца.
– Встань, – приказал Халид по-турецки. Маленький пухленький человечек встал и улыбнулся, весь к услугам своего хозяина. Волосы и глаза у него были черные, а кожа смуглая.
