Предположив, что граф, скорее всего, уже покинул спальню, она направилась к Залу Вождей и столкнулась с ним уже на лестнице.
С тревогой она глянула в его глаза, но граф смотрел на нее с улыбкой.
— Для женщины вы собрались на удивление быстро! — пошутил он.
— Вы звали меня? — промолвила Вара, чувствуя, как ее сердце наполняется радостью.
— Да, — ответил граф, — я собираюсь вам кое-что показать.
Он взял ее за руку и повел не по коридору, как она ожидала, а вниз по лестнице.
Этой дорогой Вара еще не ходила. Они направлялись в ту часть замка, где она ни разу не была.
Вскоре они оказались перед коротким лестничным пролетом, ведущим к массивной дубовой двери. Граф прошел вперед и отворил ее.
За дверью были каменные ступени, и, когда они взошли на них, граф тихо сказал;
— Дональд уже говорил мне об этом, но мне захотелось, чтобы вы побывали здесь со мной.
Вара поняла, что они находятся в самой старой части замка и лестница ведет к древнейшей из четырех башен.
Она служила МакДорнам оборонительной крепостью еще во времена сражений с викингами. Встретив упорное сопротивление защитников башни, викинги оставили их в покое и отправились дальше на север. Там они ударились в грабежи и разбой, но клану МакДорнов больше не причиняли вреда.
Ступени, по которым взбиралась Вара, были стерты и покрыты трещинами.
Граф, ступая впереди, не выпускал ее руки. Легкая дрожь пробегала по телу от его прикосновения. Вара чувствовала его силу, и ей казалось, что он разделяет ее волнение.
Лестница привела их к следующей двери. Когда граф открыл ее, обнаружилось, что они находятся на самой крыше башни. Здесь покоились обломки старинной пушки. Зубчатые укрепления стены выходили на залив. Граф подвел Вару к парапету.
Солнце уже поднялось выше и отбрасывало золотую дорожку па поверхность воды. По другую сторону горели пурпуром вересковые луга, являя взору невиданную доселе красоту.
До садов отсюда было довольно далеко, но девушка различала цветы и далее, за ними, низкий утес, нависший над песчаным берегом.
Открывшийся вид был столь великолепен, что им казалось, будто они парят в небесах.
— Я привел вас сюда, — сказал, очнувшись, граф, — чтобы показать то, что вы даровали мне.
— Все это ваше, — ответила Вара, — и я молилась, чтобы вы однажды смогли увидеть красоту Шотландии.
— Вы уже смогли показать мне ее, живописуя словами. И теперь, как вы говорили, я — «монарх всего обозримого»!
— Я так счастлива! — сказала Вара. — Надеюсь, и вы полюбите Шотландию так же, как я люблю ее!
Граф повернулся к ней и тихо произнес:
— А любите ли вы что-нибудь еще, кроме Шотландии?
У Вары перехватило дыхание. Взгляд его глаз, проникавший в глубину сердца, делал этот вопрос необычайно важным.
Ответ ей был известен, но она не могла произнести его. Девушка попыталась высвободить свою руку, но он не отпускал ее.
— Скажите же! — произнес он.
— Я… я не могу!.. — прошептала Вара. — Мой ответ, возможно, придется вам не по душе.
— Однако я хочу слышать его. Моя дорогая, скажите мне всю правду, — настаивал граф.
Внезапно будто солнечный свет наполнил тело. Граф сильно сжал ее пальцы, и она вдруг поняла, что не может не ответить ему.
— Я люблю вас!.. — выдохнула она.
— Так же, как я вас! — ответил граф.
Он обнял ее за плечи и медленно притянул к себе. Затем его губы коснулись ее губ, и они ощутили восторг, который делили с ними и солнце, и небо, и море. От объявшей ее радости Вара не могла двинуться с места: ведь они с графом очутились на небесах.
Поцелуй их длился так долго, что Варе показалось, будто она уже не человек, а некое таинственное создание, ставшее неотделимой частью природы родной Шотландии.
Наконец граф оторвался от нее.
— Я люблю тебя, моя милая, — сказал он. — Я полюбил тебя в тот миг, когда услышал твой голос.
— А я и не догадывалась… Я думала, вы не можете чувствовать то же, что и я, — прошептала Вара. — Я так боялась, что теперь, когда вы снова видите, больше вам не нужна и вы отправите меня домой…
— Не нужна! — воскликнул граф. — Знали бы вы, как я мучился, думая, что рано или поздно вы покинете меня и я не смогу удержать вас!
— Я бы осталась… Вы же знаете, что я бы осталась!
— Сиделкой при беспомощном слепце? Не самая лучшая доля для молодой девушки, да еще такой прекрасной!
— Я бы осталась! — повторила Вара, — Ведь я тоже полюбила вас в тот самый миг, когда впервые увидела. Только я не знала, что это любовь. Вплоть до вчерашнего дня, пока не отвела вас к матери МакКэй. Я боялась, если она исцелит вас, вы уедете отсюда к тем самым красоткам, которые преследовали вас в Лондоне или Симле.
Граф весело рассмеялся.
— Конечно, в моей жизни были женщины, — признался он. — Но, поверь, моя драгоценная, я никогда еще не любил так, как люблю тебя.
— Значит, эти чувства отличаются от прежних?
— Отличаются, и так сильно, что мне и всей жизни не хватит, чтобы рассказать о том, как много ты значишь для меня! — ответил граф. — Ты стала частью меня самого, дорогая, так же, как и сам я стал частью Шотландии.
Вновь засмеявшись, он добавил:
— Я пробовал бороться с этим чувством. Я не верил в то, что это может случиться со мной, считая любовь лишь игрой воображения. Но я услышал зов крови, и, когда ты говорила мне о клане и учила меня тому, что должен делать вождь своего народа, я понял, что не представляю себе отныне жизни без него и без тебя!
Он нежно поцеловал ее в лоб.
— Ты поведала мне о том, как много дел предстоит здесь еще совершить, и я думаю, мы лучше справимся с ними вместе.
— Это то, о чем я не смела даже мечтать, — шепнула Вара.
Голос ее дрогнул, и она уткнулась лицом в его плечо.
Он прижал ее к себе, а потом осторожно приподнял ее подбородок. Увидев в ее глазах слезы, он воскликнул:
— Родная моя, ты плачешь!
— Я плачу от счастья, — всхлипнула Вара. — Ночью я рыдала, потому что думала, что потеряю тебя. А сейчас я так счастлива, что не могу выразить это словами!..
— Не нужно никаких слов, — улыбнулся граф.
И они снова соединились в поцелуе.
Они стояли так, пока не закружилась голова и замок не поплыл перед глазами.
Они парили высоко в небе, взлетая все выше и выше над землей. Дух Шотландии обволакивал их тела.
А далеко внизу звучала музыка — это волынщик, обходя вокруг замка, возвещал наступление нового дня.
