– Резонно, – согласился Конрой. – А драться как будем? Кого мне бить первым?
Поуп поднял бровь.
– Пока не знаю. Одно скажу: как только узнаю я, узнаешь и ты.
– Вот слова выпускника Вест-Пойнта, – фыркнул Конрой.
До следующей долины было пять миль. Вдобавок она оказалась не столько долиной, сколько небольшим каньоном, тупиком, огороженным с трех сторон стенами из огромных, размером с железнодорожный вагон, камней. Ровное дно каньона, этак шестьдесят на шестьдесят футов, было покрыто землей и сухой травой. Все это было видно и по карте, вот только карта не могла показать ни впечатляющих размеров камней, ни того, как они сложены в трехстороннюю стену, будто гигантские кирпичи. Лошадей привязали к мескитовому деревцу – там, где они не могли помешать. Здесь же Конрой оставил мотоцикл. Все четверо вышли в центр каньона и остановились в ожидании… и ровно через десять секунд перед ними, в двадцати футах, возникли четверо яутжа.
Остальные яутжа появились на скалах, наверху.
Оставалось только надеяться, что все это – просто зрители, и Поуп не привел своих людей в огромную ловушку.
С виду четверо воинов яутжа были примерно одного роста с Солдатами Буффало: трое размерами со среднего человека и плечистый великан под стать Небраске Джону. Казалось, яутжа нарочно подобрали бойцов, равных людям хотя бы с виду. «Интересно», – подумал Поуп. Если его выводы верны, это говорило о том, что бой будет честным, а значит, была и надежда, что яутжа сдержат слово.
Тем временем в каньоне появился пятый яутжа, и Поуп узнал в нем огромного воина, с которым столкнулся в ночном бою. Остановившись между четверками бойцов, он повернулся к Солдатам Буффало.
– Четыре боя, потом конец, – сказал он с тем же странным, непривычным акцентом.
– Оружие? – спросил Поуп.
– Только два.
– Они в доспехах, са-ар, – заметил Небраска Джон.
– Верная мысль.
Поуп обратился к яутжа:
– Если это честный бой, ваши воины должны снять доспехи.
Яутжа склонил голову набок.
Остальные четверо, до сих пор неподвижно стоявшие в картинных позах, внезапно переглянулись. Что это, уж не тревога ли? Поуп от души надеялся, что так оно и есть.
– Если без доспехов, то и без вашего громкого оружия.
Поуп на секунду замешкался, соображая, что такое «громкое оружие», но тут же понял, о чем речь. Винтовки и пистолеты. Вероятно, доспехи яутжа хоть чуточку да защищали их от пуль, и без доспехов они были бы обречены. Условие было справедливым.
– Договорились, – ответил Поуп. – И еще одно, – он нарисовал в воздухе круг и сделал вид, будто швыряет этот круг в цель. – Без дисков, которым ты убил Сандерсона.
Яутжа снова склонил голову, и под его маской что-то защелкало.
– Эти яутжа не бьются таким оружием. Они еще не готовы к нему.
Поуп кивнул.
– Значит, до смерти? – спросил он, в глубине души надеясь, что яутжа возразит.
– До смерти.
– Превосходно, – сказал Поуп, хотя думал ровно противоположное.
Он отвел своих назад. Все четверо сняли шляпы и мундиры и сложили оружие в кучу.
Первым яутжа без доспехов и масок увидел капрал Моутс. При виде их лиц он вытаращил глаза и изумленно раскрыл рот.
– Иисус, Мария и Иосиф! Да кто ж это?
Солдаты Буффало обернулись и тоже замерли от изумления и ужаса, увидев, что скрывалось под масками. Диковинные выступы на лицах яутжа оказались жвалами, как у гигантских насекомых. Каждое из этих жвал заканчивалось то ли зубом, то ли когтем, то ли шипом – острым, смертоносным с виду.
Внезапно все четверо яутжа защелкали жвалами. Плечи их мелко затряслись. Поуп понял: они смеются – смеются над реакцией Солдат Буффало!
Поуп повернулся к своим:
– Что ж, теперь мы знаем: они носят маски, чтоб спрятать свои уродливые рыла. И в эту минуту они смеются – смеются над вами, над вашим испугом. Каждому из вас довелось повидать и команчей, и апачей. Каждый из вас не раз смотрел в лицо тем, кто хочет вашей смерти. Сейчас – то же самое. Разницы никакой. Эти яутжа – те же индейцы, только другого племени. Вот и все. Все просто и ясно. Все вы видели: их можно ранить, так же, как меня и вас. А если можно ранить, то можно и убить. Понятно?
Небраска Джон и Конрой кивнули, но Моутса явно одолевали сомнения.
Поуп схватил его за плечи и встряхнул.
– Моутс, ты меня слышишь?
Моутс медленно кивнул, но тут же, будто очнувшись, закивал быстрее.
– Да, я слышу вас, са-ар.
Поуп на миг замешкался. Ему очень не хотелось говорить об этом, но он заставил себя продолжать:
– Слушай. Ты так и не смог отомстить Клану за то, что сделали с твоей семьей.
Моутс поднял взгляд. Страх в его глазах исчез, уступив место ярости.
– Взгляни на этих яутжа.
Моутс повернулся к врагам.
– Сейчас они – это Клан. Они снова убьют всю твою семью. Весь Клан тебе не одолеть, но уничтожить этих воинов – в твоих силах. Понятно? Понятно, капрал?
Моутс стряхнул с плеч руки Поупа. В его голосе зазвучала угроза.
– Так точно, са-ар. Понятно.
– Тогда за дело.
Поуп и остальные развернулись и сделали несколько шагов вперед.
– Мы готовы, – объявил лейтенант.
Огромный яутжа поманил вперед одного из своих бойцов – из тех, что были ростом с человека. Его кожа была испещрена зелеными и бурыми пятнами, лицо искажено гримасой ярости, точно морда демона. Но Солдаты Буффало знали: будь перед ними хоть сами демоны, их можно ранить и можно убить, и это значило, что у людей есть шанс.
Поуп шагнул навстречу противнику, но Моутс оттолкнул его и твердым шагом двинулся на середину.
Как и на остальных, на Моутсе оставалась лишь белая нижняя рубаха и заправленные в сапоги штаны с подтяжками. В правой руке он держал томагавк, а в левой – нож для разделки туш. Лица его Поуп не видел, но голова капрала была поднята высоко.
Его противник расправил плечи и развел в стороны жвала. Он был вооружен длинными зазубренными железными когтями – по паре на каждую руку.
Поуп ждал сигнала к началу боя, но никаких сигналов не последовало. Яутжа просто рванулся вперед. Моутс остановился, отставив за спину левую ногу.
Когти яутжа свистнули, рассекая воздух, но Моутс нырнул под удар, взмахнул томагавком и отсек противнику солидную часть бедра.
Враг покатился по земле.
Моутс завершил кувырок и ловко встал на ноги. Поуп воспрянул духом: призрачные надежды остаться в живых на глазах превращались в нечто осязаемое.
