Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
«Мы возвращаем все обратно» стало нашей мантрой. Вместо того чтобы отказаться от того, что напоминало нам о Дэйве, мы снова приняли все это и сделали частью повседневной жизни. Мы снова стали болеть за любимые команды Дэйва — «Миннесота Вайкингз» и «Голден Стэйт Уорриорз». Мы вернули покер, в который Дэйв научил играть детей, когда они были еще маленькими. Они всегда очень смеялись, когда слышали историю о том, как однажды, вернувшись с работы, Дэйв застал их за игрой в покер. Им было пять и семь, и он утверждал, что это был один из моментов величайшей гордости в его жизни. Чамат Палихапитья, наш друг, который часто и с удовольствием играл в покер с Дэйвом, продолжил обучать их техасскому холдему. Я могла бы попытаться сама, но не думаю, что Дэйв был бы доволен тем, что их учит «чайник» — так он сам определял мои способности.
Себе я вернула «Игру престолов». Это было совсем не так весело, как смотреть сериал с Дэйвом, который прочел всю серию книг и знал, кто против кого строит козни. Но я сосредоточилась, следила за сюжетом и закончила сезон, болея за кхалиси и ее драконов, как раньше с Дэйвом. Я начала звать друзей в гости, чтобы посмотреть кино, более внимательно относясь к выбору картин и исключая те, где у кого-то умирали мужья и жены. Но самой большой моей удачей стало приобретение идеального онлайн-партнера по скраблу. Раньше мы играли с Дэйвом. Дэйв играл с Робом. А потом мы с Робом стали играть друг с другом. Правда, я оказалась плохой заменой, потому что у двоих братьев был примерно одинаковый уровень, а я за почти сто игр выиграла у Роба только один раз. Но теперь, общаясь по телефону всего несколько минут каждый день, мы с Робом стали ближе друг к другу… и к Дэйву.
Мы хотим, чтобы окружающие нас люди были счастливы. Разрешить себе быть счастливым, признать за собой право покончить с чувством вины и найти радость — это победа над постоянством. Веселье и развлечения — это форма сочувствия к себе; мы должны быть к себе добры, если совершили ошибку, и точно так же мы должны быть к себе добры, радуясь жизни, когда это возможно. Трагедия врывается к тебе в дом и берет тебя в плен. Чтобы вырваться, нужны усилия и энергия. Искать радость после горя — значит возвращать себе то, что было у тебя украдено. Как сказал лидер U2 Боно, «радость — это величайший акт неповиновения».
Женщина по имени Вирджиния Шимпф Нэйси оставила к моему тридцатидневному посту в Facebook комментарий, который сильно повлиял на меня. Она была счастлива замужем, но ее муж скоропостижно скончался во сне в возрасте пятидесяти трех лет. Через шесть с половиной лет, вечером накануне свадьбы ее дочери сын Вирджинии умер от передозировки героина. Вирджиния настояла на том, чтобы свадьба состоялась, и организовала похороны сына на следующий день. Вскоре она начала работать с местным отделом образования в программе профилактики наркомании, вместе с другими родителями и психотерапевтами создала группу поддержки для тех, кто потерял детей, и выступала за законодательные преобразования, направленные на борьбу с зависимостью. Одновременно с этим Вирджиния искала способы справиться с горем. Она начала смотреть старые шоу Кэрол Бернетт и совершать пешие прогулки со своим шоколадным лабрадором, чтобы навестить дочь и зятя. «Обе смерти вплетены в ткань моей жизни, но не они ее определяют, — написала она. — Радость очень важна для меня. И я не могу полагаться на то, что мне даст ее моя дочь или кто-то еще. Я должна сама создавать ее. Пора выжать максимум из плана Б».
В поисках радости мы нередко зацикливаемся на больших, значимых событиях. Окончание школы. Рождение ребенка. Получение работы. Воссоединение с семьей. Но счастье — это частота позитивных моментов, а не их масштаб. В исследовании скорбящих супругов, проводившемся в Австралии в течение двенадцати лет, было установлено, что 26% из них после потери могут испытывать радость так же часто, как раньше. Их отличает от других то, что они смогли вернуться к своим обычным делам и общению. «То, как мы проводим наши дни, — пишет Энни Диллард, — это то, как мы проводим наши жизни». Вместо того чтобы ждать, пока мы будем достаточно счастливы, чтобы радоваться мелочам, нужно идти и делать мелочи, которые делают нас счастливыми. После тяжелого развода одна моя подруга составила список того, что ее радует: мюзиклы, племянники и племянницы, альбомы живописи, фруктовый пирог, — и пообещала себе, что каждый день после работы будет радовать себя чем-то из этого списка. Блогер Тим Урбан говорит об этом так: «Счастье — это радость, растворенная в сотне дней, о которых ты благополучно забываешь».
Мое новогоднее решение-2016 было основано на этом. Каждый вечер я все еще записывала по три вещи, которые мне удались, но моя уверенность в себе росла, и это представлялось уже не таким необходимым. Адам предложил мне новую идею: каждый день записывать три радостных момента. Из всех новогодних решений, принятых мной, это на данный момент остается тем, которого я придерживаюсь дольше всего. Сейчас я почти каждый вечер перед сном записываю в тетрадь три счастливых момента. Благодаря этому я стала замечать и приветствовать эти вспышки радости; когда происходит что-то позитивное, я думаю: «Это пойдет в тетрадь». Эта привычка теперь освещает все мои дни.
Много лет назад мой наставник Ларри Бриллиант пытался внушить мне, что счастье требует труда. Мы с Ларри сблизились в процессе создания меценатской программы в Google, поэтому я была очень опечалена, когда у его двадцатичетырехлетнего сына Джона обнаружили рак легких. Джон лечился в Стэнфорде и часто проводил вечера в нашем доме, потому что мы жили неподалеку от больницы. Он принес моим детям свои любимые наборы Lego, сохранившиеся у него с детства, и до сих пор, когда мои дети играют в Lego, я вспоминаю Джона.
В течение нескольких месяцев казалось, что Джон поправится, поэтому, когда полтора года спустя он умер, это было вдвойне тяжело для его семьи. Глубокая духовность Ларри помогла ему не сломаться. Десять лет он и его жена Гириджа прожили в Индии, где учились у индуистского гуру и практиковали буддийские медитации. Потеряв сына, они стали духовно трудиться над тем, чтобы обратить часть боли в благодарность за те годы, когда Джон был здоров. На похоронах Дэйва Ларри плакал со мной, сказав, что не ожидал, что мы будем так скоро снова оплакивать любимого человека. Потом, держа меня за плечи, как будто желая поднять в воздух, он сказал, что пришел сюда, чтобы убедиться, что боль не поглотит меня. «День радости — это пятнадцать минут, — сказал он. — День боли — пятнадцать лет. Никто не говорит, что это легко, но дело жизни — это превратить пятнадцать минут в пятнадцать лет, а пятнадцать лет — в пятнадцать минут».
Внимание к моментам радости требует усилий, потому что мы по своей природе легче замечаем плохое. Дурные события оказывают на нас больше влияния, чем радостные. В доисторические времена это имело смысл: если тебя не преследуют воспоминания о том, как твой любимый человек съел ядовитые ягоды, ты можешь попробовать их сам. Но сегодня мы уделяем слишком много внимания повседневным неприятным мелочам. Сломанный дворник или пятно от кофе способны серьезно испортить нам настроение. Мы сосредотачиваемся на потенциальных угрозах и упускаем возможности улыбнуться.
Когда мы даем название негативным эмоциям, нам легче их анализировать; но и называть позитивные эмоции также полезно. Согласно исследованиям, ведение записей о радостных событиях в течение всего трех дней поднимает настроение и снижает количество обращений в медицинские учреждения в последующие три месяца. Мы можем наслаждаться самыми незначительными повседневными событиями — теплым ветерком или вкусом жареной картошки (особенно если стащили ее из чужой тарелки). Моя мама — одна из самых больших оптимистов, которых я знаю, и каждый вечер, ложась в постель, она специально уделяет несколько секунд тому, чтобы насладиться мягкой и удобной подушкой, на которую кладет голову.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
