Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Он изучил мозг более 6000 людей и создал «первую научную шкалу интоксикации». После Геттлера патологоанатомы стали проверять – во всех насильственных и необъяснимых смертях – мозговую ткань на наличие алкоголя. Он также изобрел тесты на хлороформ, угарный газ, цианистый калий, кровь, семя и ряд других веществ. Поэтому, когда на скамье подсудимых оказалась сама наука, наиболее подходящими экспертами стали Норрис и Геттлер.
…Эта история началась в 1898 году в Париже, когда Мари Склодовская-Кюри открыла радиоактивные элементы торий, полоний и радий, а затем исследовала их свойства. К 1904 году врачи стали использовать радиевые соли для лечения злокачественных опухолей («радиевая терапия»). Казалось, найдено чудо-вещество. Последним писком моды стали радиевая вода, радиевая сода, радиевые кремы, радиевая пудра и радиевое мыло. Рекламные щиты сияли радиолюминесцентными красками, исцеляющими тело и душу…
Куда только не проникали ласковые радиолучи. Американская радиевая корпорация применяла радиоактивную краску даже для часовых циферблатов, чтобы они светились в темноте. К концу Первой мировой войны американские модники стали носить светящиеся часы, а корпорация процветала.
На заводе корпорации в Ориндже (штат Нью-Джерси) работницы обрабатывали по 250 циферблатов в день. Руководство требовало экономить дорогую краску и наносить ее предельно точно, слюнявя кисточки, чтобы придать им форму. В массе своей раскрасчицами были молодые женщины. В обеденный перерыв они мазали радием ногти и волосы, одна из них как-то раз даже нанесла краску на зубы, чтобы получилась зловещая улыбка.
Однако к 1924 году работницы начали болеть. Их челюстные кости разрушались. Они теряли способность ходить из-за вывихов и переломов. Из-за пониженного уровня эритроцитов постоянно ощущали усталость. Девять из них умерли. Тогда корпорация, опасаясь за свой бизнес, начала расследование с помощью ученых из Гарвардского университета. Те заключили, что смерть работниц связана с трудом на заводе. Руководство помешало публикации доклада, чтобы сохранить прибыли. Однако исследования проводила и другая группа ученых.
Судмедэксперт Гаррисон Мартленд ознакомился с их отчетом и решил разобраться в ситуации. Это был пылкий борец за безопасность труда. Именно он предал огласке сведения о том, что нитроглицерин, важный для взрывотехники, опасен для здоровья рабочих, а бериллий, который взяла на вооружение электронная промышленность, чреват тяжелыми болезнями органов дыхания. Благодаря ему, эти вещества стали использовать более осторожно.
Тщательно осмотрев тела живых и почивших заводчанок, Мартленд опубликовал в 1925 году свои выводы. Он объяснил, что элемент радий структурно соотносим с кальцием. При попадании в организм часть радия метаболизируется, часть передается нервам и мышцам, но в основном он накапливается в костной ткани. Но если кальций укрепляет кости, то радий атакует их радиацией, уничтожая костный мозг и создавая крошечные отверстия, которые со временем увеличиваются.
В том же году небольшая группа бывших работниц отважно подала иск на корпорацию. Но у «радиевых девушек» – так их окрестила пресса – ушло три года лишь на то, чтобы преодолеть судебные проволочки и назначить дату суда.
Тем временем Мартленд попросил Чарльза Норриса, главного судмедэксперта Нью-Йорка, собрать данные для суда. Они решили эксгумировать тело бывшей сотрудницы завода, 25-летней Амелии Маггии. В последний год работы она сильно похудела и мучилась от болей в суставах. На следующий год ее челюстная кость стала крошиться, и почти всю ее пришлось удалить. Она скончалась в сентябре 1923 года от «язвенного стоматита» (по словам коронера).
Норрис попросил Александра Геттлера исследовать кости Амелии, включая череп, ступни и правую голень. Сотрудники Геттлера варили их три часа в растворе питьевой соды. Затем разрезали более крупные кости на пятисантиметровые кусочки. Геттлер отнес кости в темную комнату, где находились рентгеновские пленки. Он закрепил кости Амелии на пленках. То же самое он проделал с контрольными костями от другого трупа. Когда через 10 дней он вернулся посмотреть результаты, на рентгеновских пленках вокруг костей Амелии виднелись бледные пятна, а на контрольных пленках их не было. Результаты своего эксперимента Геттлер опубликовал.
Между тем «радиевым девушкам» становилось все хуже и хуже. Двоими из них были Квинта и Альбина Маггиа, сестры Амелии. У обеих разрушались бедра, и Альбина уже не могла вставать с постели; к этому моменту одна ее нога была на 10 см короче другой. Еще одна женщина, Катерина Шауб, надеялась потратить выигранные на суде деньги на розы для своих похорон.
Адвокаты корпорации затягивали дело: мол, женщины не вправе подавать иск, поскольку уже не работают на заводе. Однако обвинение взяло за основу выводы Мартленда и Геттлера и доказывало, что радий оседает в организме навсегда, в отличие от мышьяка и ртути. Когда пятеро «радиевых девушек» выдыхали воздух, выделялся радон.
Заблокировать процесс не вышло. Суды настояли на продолжении дела. В результате было достигнуто соглашение: каждая из женщин получила 10 000 долларов наличными, ежегодную пенсию и оплату медицинских расходов. Корпорация дешево отделалась: не прошло и года, как две женщины умерли.
Печальная история «радиевых девушек» рассказана Деборой Блум в «Учебнике отравителя» (The Poisoner's Handbook, 2010). Далеко не сразу удалось привлечь к ответственности работодателей и хотя бы отчасти компенсировать урон, нанесенный жертвам. И это многое говорит о проблеме отравлений на заводах. Джеймс Уортон, автор книги «Век мышьяка» (The Arsenic Century, 2010), замечает: «Так было уже с мышьяком в составе свечей, бумаги и тканей. Товары поступали в продажу, а потом выяснялось, что они опасны. Поэтому всякие попытки ограничить их использование наталкивались на сопротивление изготовителей… Политики, которые были идеологически против вмешательства властей, пытались заблокировать или игнорировали эти попытки».
Судебная токсикологическая лаборатория Геттлера подала пример остальным. Совместными усилиями люди научились выявлять все новые и новые токсины, и токсинов, которые нельзя отследить, почти не осталось. Ядом для убийства сейчас пользуются реже, а условия труда на заводах и фабриках развитых стран улучшились. Тем не менее велико число людей, которые болеют и умирают от наркотиков: героина, кокаина, метамфетамина. В последнее время судебным токсикологам приходится заниматься главным образом этими случаями.
Роберт Форрест – почетный профессор судебной химии в Шеффилдском университете и крупнейший в Великобритании специалист по судебной токсикологии. Он в криминалистике с тех пор, как учредил в Шеффилде службу клинической токсикологии с ее высокотехнологичной и ультрасовременной аппаратурой. Среди прочего Роберт и его команда делали анализы трупного материала после серии смертей от метадона (заменителя героина).
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
