Тем не менее находка, по отношению к которой Лики испытывал смешанные чувства, стала его пропуском к славе и (по тем временам) богатству. В отличие от скучных профессоров, рассуждавших об окаменелостях, найденных другими, уверенные в себе, обветренные экзотические герои Луис и Мэри Лики стали первыми палеоантропологами, добившимися международной известности. Даже Эжен Дюбуа, по стопам которого они шли, не имел в свое время подобной популярности. Такая публичность стала возможной во многом благодаря действиям Национального географического общества, которое ценило сенсационные истории и тут же начало финансировать исследования в Олдувае. Продолжения не пришлось долго ждать. Очень скоро в слое I, неподалеку от места обнаружения зинджантропа, были найдены кости ноги, а затем чуть ниже в том же слое — остатки кисти руки гоминида, большая часть левой ступни, осколки черепной коробки и, наконец, обломок нижней челюсти с прекрасно сохранившимися зубами. Удивительно, но они были совершенно не похожи на верхние зубы из черепа зинджантропа — нижние резцы были гораздо крупнее, клыки куда более плоские, а премоляры и моляры меньше. Было совершенно очевидно, что челюсть принадлежала другому виду.
Две зубные системы гоминидов из Олдувайского ущелья. Слева: часть челюсти Homo habilis, ОГ 7. Справа: верхняя челюсть Paranthropus boisei, ОГ 5. Несмотря на то что эти образцы представляют разные челюсти, контраст между размерами и пропорциями зубов очевиден. В масштабе. Рисунок Дона Макгрэнэгана
Поначалу Лики был очень осторожен в оценках новой находки, но вскоре объявил о том, что обнаружил существо, отличное и от зинджантропа, и от любых южноафриканских австралопитеков. Это утверждение можно было считать верным лишь с некоторой натяжкой, так как зубы из новой челюсти во многом напоминали зубы грацильных австралопитеков из Стеркфонтейна, а единственным существенным морфологическим различием, которое Лики сумел найти, была более закругленная жевательная поверхность у премоляров. Однако эти мелочи не помешали ему заявить, что новый олдувайский гоминид не только не был австралопитеком, но и представлял собой «доселе неизвестного примитивного предка Homo». Естественно, такое предположение совсем не обрадовало южноафриканских коллег Лири, ведь теперь их грацильные австралопитеки превратились всего лишь в боковую ветвь эволюции. С другой стороны, после этой находки авторство каменных орудий, найденных в нижних слоях Олдувая, уже не обязательно было приписывать зинджантропам. Наконец-то у Лики появился достойный кандидат на должность «человека-создателя».
Орудия, о которых идет речь, были очень простыми. В слое I они представляли собой всего лишь куски кварцита или мелкоструктурных вулканических пород, которым придали форму несколькими ударами каменного молота. Иногда основу для орудия при обработке держали в руке, а иногда клали на другой камень — своеобразную наковальню. Мэри Лики выбрала эти артефакты предметом своих исследований и в итоге выделила несколько вариантов, различающихся по форме и объему внесенных изменений. Сегодня многие ученые считают, что острые осколки, отщеплявшиеся от основной заготовки при каждом ударе каменного молота, и были главными продуктами первобытного производства. Луис быстро научился свежевать и разделывать антилоп с помощью таких отщепов. Согласно его интерпретации, камни, которым древние люди придавали искусственную форму, сами по себе являлись побочными продуктами от получения отщепов. Они также могли использоваться в качестве тяжелых орудий.
Еще в 1930-х годах Лики назвал эту примитивную культуру обработки камня олдованской по названию места, где были впервые обнаружены принадлежащие к ней артефакты. По словам Мэри, олдованская культура впоследствии сменилась «развитой олдованской», примеры которой были найдены в Олдувайском ущелье. Разница между ними состояла в пропорциях и формах орудий, а также в появлении бифасов — камней, оббитых с двух сторон для создания режущей кромки. Последующие исследования поставили под сомнение существование двух разных культур, однако наличие технологических изменений стало очевидным после изучения каменных топоров, обнаруженных чуть выше в слое II. Подобные находки делал в долине Соммы Жак Буше де Перт. С этими орудиями гораздо более сложной формы был связан достаточно объемный (1067 мл) череп, найденный в 1960 году и известный под скучным названием ОГ 9 (олдувайский гоминид 9). Луис на удивление мало говорил об этой находке, но первые комментаторы сравнивали ее с Homo erectus, даже несмотря на то, что ОГ 9 был не очень похож на тринильского человека.
Останки мамонтов, обнаруженные в слое I рядом с черепом зинджантропа и других гоминидов, были датированы ранним плейстоценом. Это всего лишь означало, что они очень старые, так как точное время, прошедшее с момента их образования, было неизвестно. Сам Луис предполагал, что им около 600 000 лет, и, несмотря на то что данная цифра была в общем-то случайной, многие его коллеги согласились с этим утверждением. Представьте себе всеобщее изумление, когда в 1961 году Лики и двое геологов из Беркли, Джек Эвернден и Гэрнисс Кертис, объявили, что установили точный возраст останков — и он составляет 1,75 миллиона лет! Это стало возможным благодаря новому калиево-аргоновому (K/Ar) методу датировки вулканического пепла, слои которого чередовались в Олдувайском ущелье с содержащими окаменелости осадочными породами.
Как и радиоуглеродный анализ, калиево-аргоновая датировка основывается на распаде нестабильных радиоактивных атомов, но в данном случае измеряется не остаток изначального изотопа, а объем дочернего продукта в образце. Радиоактивный калий превращается в стабильный инертный газ аргон очень медленно — период его полураспада составляет 1,3 миллиарда лет, — поэтому этот метод идеален для старых отложений. Современные варианты калиево-аргоновой датировки применяются к породам, сформировавшимся 100,000 лет назад или ранее, и вулканические породы, такие как туф (вулканический пепел) и лава, встречающиеся в Олдувайском ущелье, прекрасно для нее подходят. Обычно не весь аргон, обнаруживаемый внутри минерала, возникает там в результате распада кальция, если только порода не подвергалась влиянию высоких температур, под которым из нее вышел бы весь газ. Жар вулканов обнуляет радиоактивный аргоновый счетчик, и поэтому время извержения лавы или оседания пепла, сформировавшего туф, можно определить с достаточной точностью. Осадочные породы с окаменелостями, располагающиеся выше или ниже датированного слоя, обычно оказываются немного моложе или соответственно старше его. А если слой осадочных пород окажется между двумя слоями вулканических, можно будет определить начальный и конечный срок периода, в течение которого он сформировался. Изначально метод калиево-аргоновой датировки был разработан (в том же судьбоносном 1950 году) для определения возраста старинных месторождений соли, и его ни разу не использовали на окаменелостях древних гоминидов. Вот почему его применение в Олдувае стало настоящей сенсацией.
В то время я был еще слишком молод, чтобы испытать шок, пережитый всеми палеоантропологами после датировки нижнего слоя пород в Олдувайском ущелье. Через несколько лет, в 1964 году, когда я пришел в науку, мои коллеги все еще не могли осознать невероятную древность первых человеческих останков. Ожидаемой реакцией многих экспертов стало заявление о том, что новая датировка (кстати говоря, определенная как среднее значение нескольких разных дат, полученных независимо друг от друга) значительно расширяет временные границы плейстоцена. Среди тех, кто сомневался в ее правильности, был Ральф фон Кенигсвальд, которому удалось привлечь на свою сторону ни много ни мало того самого немецкого геохимика, который впервые применил метод калиево-аргоновой датировки 10 лет назад. Тем не менее научное сообщество быстро приняло полученные Лири результаты, а инструменты калиево-аргоновой датировки навсегда вошли в арсенал палеоантропологов.
